Art Tatum / Арт Тэйтум

Американский джазовый пианист.

Джазовый пианист и педагог Кенни Баррон (Kenny Barron) заметил, что "у меня есть все записи, когда-либо сделанные Тэйтумом – и я стараюсь редко слушать их… если я делаю это, я хочу отбросить свои руки и сдаюсь". Жан Кокто (Jean Cocteau) назвал Тэйтума "безумным Шопеном". Некоторые джазовые музыканты называют его восьмым чудом света.

Родившись в музыкальной семье, Тэйтум имел врождённый дефект зрения. Из-за катаракты он был слеп на один глаз, а другим видел лишь частично, но, тем не менее, он начал изучать пианино и учился нотной грамоте. Хирургическая операция несколько улучшила его зрение, но после того, как в 1930 в возрасте 20 лет он подвергся нападению, его зрение вновь ухудшилось.

Уже в трёхлетнем возрасте он пытался на слух играть музыку, которую он слушал на записях своей матери. Если композиция исполнялась в четыре руки, он разучивал обе партии как одну, чувствуя, даже, когда нажимаются педали на пианино. В 6 лет он был в состоянии исполнить композицию, исполнявшуюся как дуэт, не подозревая, что в оригинале её играли два исполнителя. Возможно, поэтому он развил такую невероятно быструю манеру игры, не теряя точности исполнения. Также в детстве Тэйтум тонко чувствовал тембральную окраску пианино и часто настойчиво просил настроить инструмент.

Своё вдохновение Тэйтум черпал у своих современников Джеймса Пи Джонсона (James P. Johnson) и Фэтса Уоллера (Fats Waller), которые были самыми яркими представителями стиля страйд. Быстрое восхождение Тэйтума на вершину началось с его появления на конкурсе в 1933, на котором присутствовал Фэтс Уоллер и другие исполнители. Стандартная программа конкурса включала в себя композиции "Harlem Strut" и "Carolina Shout" Джонсона, и "Handful of Keys" Уоллера. Тэйтум одержал победу, исполнив свою аранжировку "Tiger Rag". Это рассматривается гарлемскими музыкантами, как основной вклад Тэйтума в развитие страйд пианино, и воспринимается как наиболее удивительный и подлинный пример стиля страйд, несмотря на то, что это была всего лишь аранжировка. Впоследствии Тэйтум стремился к тому, чтобы у него не было последователей. Никто не осмеливался бросить ему вызов, пока Дональд Ламберт (Donald Lambert) в полушутливой форме не начал соперничать с ним.

Основываясь на страйде, Тэйтум сделал большой скачок, говоря языком техники и теории, и разработал новый стиль, который оказал сильное влияние на последовавших джазовых пианистов, включая Тэлониуса Монка (Thelonious Monk), Оскара Питерсона (Oscar Peterson), Билли Тэйлора (Billy Taylor), Билла Эванса (Bill Evans) и Чика Кориа (Chick Corea).

Широкое использование Тэйтумом пентатонной шкалы, к примеру, могло вдохновить последующих пианистов к дальнейшей разработке этих возможностей как инструментария для солирования. Тэйтум привнёс сильный, свингующий пульс в джазовое пианино, как и другие новые звуки в своих импровизациях. Тэйтум редко покидал оригинальную мелодическую линию исполняемой темы, предпочитая вместо этого использовать регармонизацию (изменение аккордовых прогрессий, поддерживающих мелодию). Иногда, регармонизация Тэйтума была просто способом видоизменять коренные движения мелодии, более эффективно используя уже широко применяемые аккорды из раннего джаза и классической музыки.

Всё же многие гармонические идеи и большинство аккордовых последовательностей Тэйтума в 1930 были далеко впереди своего времени (за исключением их частичной принадлежности к популярным песням того периода) и они в дальнейшем были исследованы музыкантами бибоп эры 20-ю годами позже. Тэйтум разработал некоторое удлинение верхних аккордов в своих линиях, и эта практика была в дальнейшем развита Бадом Пауэлом (Bud Powell) и Чарли Паркером (Charlie Parker), которые в свою очередь оказали воздействие на развитие современного джаза. Он также любил заполнять свободное пространство в мелодиях своими фирменными пробежками и приукрашиванием. Ноты и фразы этих приукрашиваний и составляют то музыкальный багаж, который так ценится джазовой и классической аудиторией. Скорость его техники, однако, сделала их в некоторой степени непонятными и сложными для ансамблевого исполнения.

К 15-летнему возрасту он начал выступать профессионально в своём родном городе. Он недолго играл в оркестре Спида Уэбба (Speed Webb), но в основном выступал соло или в небольших составах в клубах, затем нашёл работу на радиостанции WLW.

Тэйтум ценил свою свободу и поэтому не торопился вступать в профсоюз музыкантов. Он опасался, что его начнут контролировать и встал на учёт в профобъединение, только когда сильно прижало. Непримиримым он был и в быту. Он запрещал провожатым придерживать себя за локоть и крайне раздражался, когда кто-то заводил речь о его слепоте. Сам же пианист нередко шутил по поводу своего физического недостатка.

Тэйтуму неоднократно предлагали отправиться в Нью-Йорк, но он проявлял нерешительность. В те времена прославиться в общенациональном масштабе можно было примкнув к какому-нибудь знаменитому оркестру. Лидеры оркестров, видевшие Арта в деле, осознавали его потенциал и в то же время понимали, что он не совсем подходящий кандидат на место пианиста. Да и сам Тэйтум мечтал пробиться как солист, а не как участник оркестра.

И, наконец, у Арта была суровая мама, которую было очень трудно убедить отпустить сына в свободное плавание. Только этим можно объяснить тот факт, что Тэйтум явно засиделся в родном Толедо.

С насиженного места Арт решил сдвинуться в 1932, когда на гастроли в Толедо приехала молодая певица Аделаида Холл (Adelaide Hall). До этого она некоторое время пела в оркестре Дюка Эллингтона (Duke Ellington). Певица приехала с двумя пианистами-аккомпаниаторами. Один из них, Джо Тернер (Joe Turner), уже давно мечтал устроиться в большой оркестр. Увидев Тэйтума в местном баре, и узнав, что тот не имеет постоянной работы, Джо решил уехать, а вместо себя предложить Арта.

Так Арт отправился на гастроли. Он сопровождал Холл два года и вместе с ней к 1934 добрался до Нью-Йорка. Хотя он и имел сольный номер в программе, Аделаида платила пианисту гроши. Однако Арт продолжал сотрудничать с певицей и самые первые пластинки Тэйтума – это аккомпанемент Аделаиде Холл. Кстати, в 1992 за год до смерти 88-летняя певица выступала в Лондоне и не без успеха.

Приехав в Нью-Йорк, Тэйтум сразу же оказался в клубах, где устраивались ожесточённые джем сейшины, настоящие бои гладиаторов. На одной из схваток после концерта с Холл, Тэйтуму противостояли весьма внушительные противники. Фэтс Уоллер (Fats Waller), Уилли Зе Лайон Смит (Willie "The Lion" Smith) и Джеймс Пи Джонсон (James P. Johnson).

Эти признанные мастера уже давно господствовали на сцене Нью-Йорка и теперь Арту предстояло с ними сразиться. Тэйтум импровизировал на тему "Tea For Two" и в начале не произвёл сильного впечатления, но затем его руки замелькали так, что у всех пооткрывались рты от удивления. С этого момента он стал своим человеком в среде нью-йоркских корифеев джаза.

Контракт Тэйтума с менеджером Уильямом Стюартом, датированный 17 июня 1932, был составлен на 5-летний срок. Если заработки превышали сумму 65 долларов, то все "излишки" делили пополам. Тэйтум был одним из первых, выступивших в клубе "Onyx" на 52-й улице. В репертуаре пианиста преобладал обычный для того времени набор: регтаймы, ванстепы, отрывки из классики и стандарты, исполняемые в манере Уоллера, которого Арт просто обожал.

Тэйтум и Уоллер имели много общего. И тот, и другой швырялись деньгами, регулярно напивались в стельку, тяготели к сложным музыкальным формам. Музыканты сдружились и часто устраивали совместные буйные загулы.

Однажды они вдвоём появились на вечеринке, наряженные в женскую одежду. Арт изображал пианистку Мэри Лу Уильямс (Mary Lou Williams), а Фэтс взял на себя роль императрицы блюза Бесси Смит (Bessie Smith). Оба выглядели очень забавно.

Гитарист Лэс Пол (Les Paul) вспоминал другой джем сейшин в Гарлеме. "Мы привезли Арта и через некоторое время он уселся за испорченный инструмент. У него западали две клавиши. Так вот Тэйтум, нажав на такую клавишу, успевал другой выдвинуть её в нормальное положение. Попробуйте проделать такой трюк в процессе игры".

Первые сольные записи Арта стали образцом, на который начали ровняться его коллеги. В 1933 Арт стал отцом хоть и незаконнорожденного, но единственного сына Орландо.

Следующие несколько лет он выступал в клубах Кливленда и Чикаго, но в 1937 возвратился в Нью-Йорк, где выступления на радио, в клубах и записи дисков способствовали становлению крепкой репутации ведущего пианиста в джазовых кругах. Он гастролировал по США, посетил Великобританию.

Тэйтум предпочитал записываться без аккомпанирующего состава, частично из-за того, что лишь некоторые музыканты могли соответствовать его молниеносному темпу и передовому гармоническому словарю. В начале 40-ых он собрал трио с басистом Слэмом Стюартом (Slam Stewart) и гитаристом Тини Граймсом (Tiny Grimes), которое стали чрезвычайно популярным. В течение короткого периода их сотрудничества они записали несколько дисков на 78 оборотов.

Цитирование Тэйтума становится популярным и его стиль часто копируется другими. Но его исполнительская манера настолько сложна для прямого повторения, что всего лишь горстка музыкантов – в их числе были Оскар Питерсон (Oscar Peterson), Джонни Коста (Johnny Costa), Джонни Гуарнери (Johnny Guarnieri), Франсуа Рилак (Francois Rilhac), Адам Макович (Adam Makowicz), Стивен Майер (Steven Mayer) и Дэн Найт (Dan Knight) – делала попытку серьёзно конкурировать или превзойти Тэйтума. Игра Файниса Ньюборна (Phineas Newborn) на его записи "Willow Weep For Me" наиболее близко повторяет Тэйтума.

Начиная с 1932 и до самой смерти Тэйтум делал коммерческие записи, однако его упор на сольные выступления привёл к тому, что записи делались эпизодически. Тэйтум записывался для фирм Decca (1934–41), Capitol (1949, 1952) и для лейблов, сотрудничавших с Норманом Гранзем (Norman Granz) (1953–1956).

В 1949 Арт подписал контракт с только что основанной фирмой Capitol и за три сессии записал 26 композиций. Арт отрастил на пальцах длинные ногти, которые, касаясь клавиш, издавали дополнительные звуки, особенно хорошо слышные в тишине студии. Однако он отказывался их стричь. "Вся моя сила в ногтях" – объяснял он озадаченным продюсерам. Арт много гастролировал и зарабатывал хорошо. Особую щедрость проявлял импресарио Норман Гранз (Norman Granz), часто включавший пианиста в странствующие караваны именитых джазменов. Если трио Арта получало 2 тыс. долларов в неделю, которые делились потом на троих, то как солист Арт имел 2,5 тыс. и трудился меньше обычного. Арт на отрез отказывался изменить репертуар в угоду публике, помешавшейся на бибопе. У него оставалось ещё достаточно преданных поклонников, как в США, так и за рубежом.

"Мистер Тэйтум, я преклоняюсь перед вами. У меня полная коллекция ваших пластинок" - трепетал Джордж Ширинг (George Shearing), встретившись с Тэйтумом в Англии. Арт минуты три слушал восторженные излияния Ширинга, а потом сказал: "Я тоже рад познакомиться с Вами, сэр. Пивком угостишь?"

В 1950-х Тэйтум много гастролировал, выступая в клубах по всей территории США. Но на пластиночном фронте царило затишье. За период с 1950 по 1953 пианист не сделал ни одной сольной записи. Пластинки Тэйтума никогда не шли нарасхват, но записываться всё же нужно было. Хотя бы для того, чтобы тебя не забывала публика. Ситуация грозила сложиться так, что Тэйтум, войдя в пору творческой зрелости, мог вообще ничего не оставить потомкам. К счастью, продюсер Норман Гранз (Norman Granz), который помимо организации концертов, занимался записью джазменов на своей фирме Clef, заметил, что творчество Тэйтума неадекватно запечатлено в пластмассе.

Гранз решил воздвигнуть монумент Тэйтуму. Он принял решение беспрецедентное для индустрии звукозаписи. Пригласил Арта в студию, включил магнитофон и позволил пианисту играть всё, что тому заблагорассудится. За два декабрьских дня 1953 Тэйтум записал 70 инструментальных пьес. А после ещё двух сеансов количество записанных композиций дошло до 124. Все они (за исключением трёх) были записаны с первой попытки и были выпущены на четырнадцати долгоиграющих пластинках.

Впрочем, Гранзу и этого показалось мало. Он начал приглашать в аккомпаниаторы пианисту всех доступных ему звёзд джаза, и в итоге, после ещё семи сеансов его архив обогатился 60-ю записями. С Тэйтумом в студии играли Бенни Картер (Benny Carter), Бадди ДеФранко (Buddy DeFranco), Рой Элдридж (Roy Eldridge), Лайнел Хэмптон (Lionel Hampton), Бен Уэбстер (Ben Webster) и другие.

Как же Тэйтуму удалось выдержать этот утомительный марафон? Ведь даже такие артисты, как Стэн Гетц (Stan Getz) или Нэт Кинг Коул (Nat King Cole), по окончании работы над сольным альбомом находились на грани нервного срыва. Главная заслуга принадлежит Гранзу. Во-первых, он хорошо подготовился к сеансам записи и сумел создать в студии непринуждённую атмосферу, позаботившись о запасах пива и еды. Во-вторых, босс позволил музыкантам включать время от времени радио и слушать репортажи с футбольных матчей. Так что Тэйтум чувствовал себя как дома.

Однажды Гранз с ужасом заметил, что забыл вовремя поставить новую бобину ленты и её не хватит, чтобы записать композицию до конца. Когда он сказал об этом Арту, тот ответил: "Ставь новую плёнку и я начну с того места, где закончилась старая". Стык получился настолько точным, что Гранзу не пришлось ничего подправлять. Он всего лишь склеил концы плёнок и перемотал плёнку на новую бобину. Как и следовало ожидать, Тэйтум никогда не прослушивал записанное, так как ещё в процессе записи замечал допущенные ошибки.

Грандиозный проект Гранза привлёк к себе пристальное внимание критиков. Однако, они не обсуждали музыку, а грызлись между собой. Гранз назвал серию пластинок пианиста THE GENIUS OF Art Tatum. Французский критик Андре О'Дэр осторожно заметил, что с его точки зрения Гранз злоупотребил термином "гений". В защиту Тэйтума выступили другие критики и с гневом обрушились на француза, который, раскаявшись, принялся восхвалять героический подвиг мистера Тэйтума.

Рядовые граждане также разделились во мнениях. Некоторые жаловались, что после прослушивания кипы альбомов Тэйтума у них слегка помрачился рассудок. Как бы там ни было, любители джаза должны быть благодарны Гранзу. Тот факт, что сегодня мы имеем возможность послушать, как звучал 44-летний Арт Тэйтум – его заслуга.

Непревзойдённый виртуозный исполнитель, оказавший огромнейшее влияние на нью-йоркскую джазовую сцену с начала 1930-х. Даже Фэтс Уоллер (Fats Waller), общепризнанный мастер и один из тех, чьи записи слушал Тэйтум в период своего становления, признавал феноменальный талант новичка. Однажды, когда Тэйтум вошёл в клуб, где выступал Уоллер, Фэтс встал из-за пианино, чтобы освободить место за инструментом Тэйтуму, и провозгласил со сцены: "Я всего лишь играю на пианино, но сегодня Бог посетил нас".

В дополнение, русский композитор Сергей Рахманинов после того, как услышал игру Тэйтума, заявил, что это величайший пианист вне зависимости от стиля. Другие известные мастера того времени, такие как Владимир Горовиц (Vladimir Horowitz), Артур Рубинштейн (Artur Rubinstein) и Джордж Гершвин (George Gershwin) восхищались гением Тэйтума. Чарли Паркер (Charlie Parker) – один из основателей бипопа – попал под сильное влияние Тэйтума. Только прибыв в Нью-Йорк, Паркер устроился мыть посуду в одном из ресторанов, где играл Тэйтум, и часто слушал легендарного пианиста.

Существует лишь небольшое количество видеоматериала, демонстрирующего игру Тэйтума. Большая часть, к сожалению, утеряна. Несколько минут профессиональной съёмки есть в документальном фильме режиссёра Мартина Скорсезе (Martin Scorsese) "Martin Scorsese Presents the Blues". В начале 1950 Тэйтум появляется лишь в шоу Стиви Аллена "Steve Allen Tonight Show". К сожалению, вся аппаратура, способная воспроизвести видеозаписи шоу Аллена, была сначала помещена на склад, где она пришла в полную негодность, а затем была выброшена, так как понадобилось освободить склад под новые студии. Однако сохранились аудиозаписи этих шоу, сделанные энтузиастами и поклонниками Тэйтума. Многие из них были выпущены на Storyville Records в обширной серии редких записей Тэйтума.

В 1954 брак Тэйтума и Руби Арнольд (Ruby Arnold) распался. За 15 лет совместной жизни они виделись от силы два раза в год. Пианист проводил в кругу семьи 2-3 недели и снова отбывал в любимый мир шоу бизнеса. Супругов практически ничто не связывало. Детей у них не было. Руби от скуки начала прикладываться к бутылке и вскоре превратилась в алкоголичку. Арт начал всерьёз опасаться за свои деньги, поскольку Руби, уйдя в загул, не оплачивала счета и продавала за бесценок ценные вещи. В доме начали замечать постороннего типа, который всегда наведывался в моменты пьяного угара хозяйки. В общем, вполне типичная ситуация, хотя обычно так ведут себя мужчины, а не женщины.

При разделе имущества судья вынес не самое справедливое решение. Дом со всей начинкой, включая пианино Арта, достался Руби. А это был, по его словам, лучший инструмент на всём западном побережье. Руби после развода окончательно спилась и вскоре умерла. А Тэйтум через год снова женился. На сей раз на телефонистке Джеральдин Уильямсон. До этого она долго встречалась с его приятелем Эдди Бином. Музыка её не интересовала. Сопровождая мужа в турне, она не ходила на его концерты, предпочитая оставаться в номере отеле. Джеральдин дистанцировалась от всех приятелей Арта и не скрывала своего недовольства, если он задерживался допоздна.

Пианист Джей МакШенн (Jay McShann), управлявший автомобилем Тэйтума, побаивался его супруги, т.к. не раз получал от неё нагоняй. Однажды, после того, как они вернулись поздно, она в раздражении произнесла: "Мистер МакШенн, я-то всегда думала, что вы приличный человек, но теперь полагаю, что вы дерьмо собачье". Ни в чём не повинный Джей вжал голову в плечи, отдал ключи от машины и убежал в темноту.

Хотя Тэйтум и воздерживался от того, чтобы классифицировать себя как классического пианиста, он всё же приспособил некоторые классические приёмы в новой интерпретации к своему музыкальному стилю. Ослепительные импровизации Тэйтума джазовых тем и классики, но чаще популярной музыки, стали своеобразным символом и установили новые стандарты, которым смогли соответствовать лишь некоторые из его последователей, но превзойти которые так никому и не удалось. Он был способен к захватывающим дух пассажам, усеянным поразительными одиночными нотами и иногда неожиданными аккордами, он разработал уникальный персональный стиль.

Мощной левой рукой он приподнимал шляпу в направлении страйда, одновременно исследуя пределы традиционных клавишных так, как никто из пианистов не делал этого в джазе (да и где-либо ещё). Игривая привычка брать цитаты из других мелодий, техника, которая чрезвычайно раздражала менее технически одарённых исполнителей, была развита в необычайный стилистический приём.

Как никакой другой виртуозный исполнитель, Тэйтум не приносил в жертву чувственность и свинг в угоду эффектности. Хотя он и продолжал совершенствоваться в течение всей своей карьеры, в его записях трудно обнаружить подтверждение того, что он когда-либо был не столь совершенен. Рэй Спенсер (Ray Spencer), занимавшийся обширными исследованиями творчества артистов, отмечал, что Тэйтум достиг такого выдающегося уровня своих работ благодаря постоянному "самосовершенствованию и оттачиванию каждой композиции до такой степени совершенства, что она больше не нуждалась в улучшениях". Возможно это и так, но живые выступления Тэйтума не свидетельствуют о том, что он что-то просто заучивал. Всё, что он делал на сцене, всегда было свежим и жизненным, и было отчеканено из его рук прямо сейчас по случаю.

Арт стал слишком стар, чтобы играть по барам. Постоянные переезды из города в город, жизнь в отелях, нерегулярное питание. Всё это не могло не сказаться на здоровье пианиста. Слишком поздно он решил сменить пиво и виски на апельсиновый сок. Он серьёзно заболел. Арт, видимо, чувствовал близкий конец. 4 ноября 1956 жена по его просьбе обзвонила всех его друзей и позвала их в гости. Арт сидел в постели, оживлённо болтал, пианисты по очереди бренчали на его новеньком "Стэйнвее". Сам Тэйтум впервые в жизни не играл.

На следующий день его не стало. Тэйтум умер от осложнения уремии (в результате отказа почек), так как с юношеского возраста чрезмерно употреблял спиртные напитки. Он был погребён на Forest Lawn Memorial Park Cemetery в Glendale, California. Джеральдин овдовела, пробыв замужем один год и 10 дней.

В его родном городе Толедо вспомнили о нём лишь в 1988 и организовали праздник в его честь. Правда, на мероприятие никто не пришёл. В 1989 Тэйтуму посмертно присудили премию Grammy за достижения в течение жизни (Grammy Lifetime Achievement Award). В 1991 в Толедо именем пианиста назвали городскую библиотеку. В городе прошли семинары, на которых исполняли музыку почётного гражданина города – Арта Тэйтума. В 1993 один из студентов Massachusetts Institute of Technology ввёл термин, который сейчас широко используется в области вычислительной музыкологии: The Tatum. Он означает "наименьшую перцепционную временную единицу в музыке".

Хотя Тэйтум и остаётся значительной фигурой джазового пианино, роль Тэйтума как музыканта, оказавшего воздействие на развитие музыки в целом, часто недооценивают. Его креативность и манера, в которой он исследовал гармонические сложности и необычные последовательности аккордов, повлияла на многих музыкантов, включая Бада Пауэлла (Bud Powell) и Херби Хэнкока (Herbie Hancock), и особенно на не-пианистов, в числе которых можно назвать Чарли Паркера (Charlie Parker) и Джона Колтрейна (John Coltrane). Слово гений часто используют необдуманно, но в случае с Тэйтумом, оценивая манеру, в которой он трансформировал идеи и условные ограничения джазового пианино, то тяжело найти более подходящее слово.

Слушая хорошего пианиста, многие музыканты говорят: "Я бы так не смог". А очень хорошие пианисты, слушая игру Тэйтума, думают: "Так сыграть не сможет никто".