Michel Petrucciani / Мишель Петручиани

Французский джазовый пианист. Мелодичный, вдумчивый исполнитель, Мишель Петручиани один из лучших французских джазовых пианистов всех времён. Его собственный стиль сформировался под некоторым влиянием Билла Эванса (Bill Evans), хотя в его музыке можно проследить и влияние творчества Кита Джарретта (Keith Jarrett) и Херби Хэнкока (Herbie Hancock). Мишель Петручиани родился в музыкальной семье итальянцев. Мишель родился с несовершенным остеогенезом (osteogenesis imperfecta) — тяжёлым генетическим заболеванием, приводящим к ломкости костей и, в его случае, к невысокому росту и искривлению позвоночника. Также это заболевание зачастую вызывает проблемы с лёгкими. Музыкальность Мишеля проявилась в очень раннем возрасте. Едва научившись говорить, он напевал отрывки из соло гитариста Уэса Монтгомери (Wes Montgomery). Встреча с музыкой и желание связать с ней жизнь были в какой-то мере предопределены: его отец Тони (Tony) держал магазин музыкальных инструментов и сам играл на гитаре. В 4 года Мишель увидел по телевизору выступление Дюка Эллингтона (Duke Ellington). "Я хочу играть на этом", - сказал он, указывая на пианино. В ближайшее Рождество родители подарили ему детское пианино. Однако сын потребовал настоящий инструмент, а подарок быстро разнёс молотком на кусочки. Видя серьёзность намерений, отец купил ему старое пианино, переделав его так, чтобы мальчик мог доставать до педалей. Мишель проводил за инструментом по 8 часов в день, добросовестно и неотступно изучая классический репертуар. С 9 лет играл на ударных в домашней группе, где его отец играл на гитаре, а брат Луи (Louis) на бас-гитаре. Его настойчивость в овладении фортепиано скоро стала сказываться. К 9-ти годам Мишель прекрасно владел клавишными инструментами. Мальчик стал помогать отцу в магазине в качестве инструменталиста-демонстратора. Однажды в магазин вошла некая дама и, услышав игру Мишеля на органе, пожелала приобрести такой же инструмент для своего сына. Пару дней спустя они вернулась в магазин и пыталась призвать к ответу продавцов. Дескать, ей продали неисправный орган, т.к. её отпрыск такого же возраста, как и Мишель, никак не мог извлечь из инструмента такие же чарующие звуки. Петручиани-старшему пришлось потратить немало времени, чтобы убедить даму в том, что дело вовсе не в органе, а в уникальных способностях его сына. Примечательно, что письмом и чтением мальчик овладел позже умения хорошо играть на пианино. После 8-ми лет добросовестного изучения классической музыки Мишель Петручиани переключился на джаз: его привлекали практически бесконечные импровизационные возможности джаза. Отец много занимался с мальчиком. Нагрузки и требования в музыке были почти как у братьев. И за это Мишель был бесконечно благодарен отцу. "Он дал мне всё, - пишет Мишель. Он позволил исследовать и в полной мере ощутить произведения великих джазменов. Отец научил меня тому, что жизнь музыканта это прежде всего работа, требующая постоянных усилий и много энергии. До сих пор я многому учусь у него, мнение отца чрезвычайно важно для меня, он мой самый строгий критик". Своего рода проявлением благодарности стал тур Мишеля Петручиани в дуэте с отцом в 1992, который назывался "Like Father, Like Son". "Теперь настал мой черед взять тебя за руку и представить публике", - сказал он. А в начале карьеры отец и брат Мишеля в прямом смысле носили его на руках, так как он не мог самостоятельно ходить на большие расстояния. В эти годы он все ещё с трудом мог передвигаться, и ему требовалась помощь, чтобы сесть за инструмент. Из-за своего роста при игре на фортепиано ему приходилось использовать специальные приспособления, чтобы достать до педалей. Однако руки его были обычной длины. Карьера Мишеля Петруччиани началась рано – в 13 лет он выступал как профессионал на французском джазовом фестивале "Cliousclat Festival". На этом фестивале Мишель познакомился с известным трубачом Кларком Тэрри (Clark Terry). Ему нужен был пианист и, Мишель предложил свои услуги. "Сыграй-ка мне блюз", - скептически глядя на мальчика, сказал музыкант. Но через минуту они играли уже вместе. Невысокий рост иногда выручал Мишеля на заре его карьеры. Так, зачастую менеджер Мишеля проносил его в номер отеля в чемодане, что позволяло им экономить на оплате номера. К 15 годам Мишель Петручиани был уже вполне известным исполнителем у себя на родине. Он принимал участие в национальных джазовых фестивалях, играя вместе с прославленными джазовыми исполнителями. После выступлений с Кенни Кларком (Kenny Clarke) и Кларком Терри (Clark Terry), Петручиани перебрался в Париж, где сделал запись своего первого альбома. После периода работы в Париже, Мишель ненадолго посетил семью, а вскоре продолжил свою карьеру с ударником Альдо Романо (Aldo Romano). Петручиани делает записи для лейбла Owl Records и становится другом владельца этой фирмы звукозаписи Жан-Жака Пюссе (Jean-Jacques Pussai). 25 мая 1982 молодой, но уже по всем меркам успешный пианист Петручиани (на момент записи ему было всего 19 лет) встретился с ветераном альт саксофона Ли Конитцем (Lee Konitz). В дуэте они записали альбом TOOT SWEET, вышедший на лейбле Owl. Свой сложный портрет "To Erlinda" Петручиани посвятил своей жене первой жене. Это был третий альбом пианиста, который сейчас затруднительно приобрести в связи с тем, что лейбл Owl больше не существует. Пюсе вспоминал, что Петручиани всегда спешил сделать как можно больше записей, говоря: "Я не хочу терять время". В конце концов Петручинани захотел стать независимым от Романо. Романо вспоминал: "Мишель не ощущал себя свободным со мной. Ему нужно было сбежать. Он должен был уйти очень далеко, настолько далеко, насколько он мог, и это была Калифорния". Итак, в 1982 Мишель отправился в Калифорнию, где посетил отошедшего от музыкального бизнеса саксофониста Чарльза Ллойда (Charles Lloyd). В то время как публика и музыканты, включая Майлса Девиса (Miles Davis) и Айяна Карра (Ian Carr), ранее восхищались группой Ллойда, критика была откровенно циничной, критикуя их одежду, стиль причёсок и отношение к жизни в стиле хиппи, совершенно игнорируя достоинства их музыки, которая ритмически была очень живой, с бибоповой и блюзовой основой, на фоне которой, оказывая сильное эмоциональное воздействие, возвышался тенор саксофон Ллойда. После смерти матери Ллойд на некоторое время выпал из джазовой жизни. Он потерял интерес к ко всему на свете, кроме трансцедентальной медитации. Он практиковал её в том виде, в котором этот вид медитации появился в США в начале 80-х, т.е. как предельно упрощённый вид йоговской медитации. Возможно, на решение Ллойда прекратить играть, также повлияли высказывания, что его сайдмены выглядят гораздо более модными, нежели сам Ллойд. Как бы там ни было, но, когда Ллойд увидел Петручиани и услышал его игру, он был так вдохновлён, что согласился отправиться в турне с пианистом. Лойд сказал Мишелю: "Я вообще-то не планировал играть снова. Но ты что-то запустил во мне. Я услышал эту красоту в тебе и сказал: "Я должен показать тебя всему миру, потому что в этом есть что-то такое прекрасное, это было как зов призвания". Петручиани и Лойд отправились на гастроли по Западному побережью, которые проходят с большим успехом, который сопутствует им в выступлениях по всему миру. 22 февраля 1985 неся Петручиани на своих руках, Ллойд вышел на сцену Town Hall в Нью-Йорке и усадил его на стул возле фртепиано. Это был исторический момент в истории джаза, который был снят и выпущен на видео, как One Night with Blue Note. Режиссёр фильма Джон Чарльз Джопсон (John Charles Jopson) позднее признался, что этот момент концерта было настолько трогательным, что он не смог удержаться от слёз. Высочайшие похвалы критики заслуживает сольное выступление Петручиани в Carnegie Hall в рамках фестиваля Kool Jazz Festival. Выступление Петручиани и Ллойда в 1982 на Montreux Jazz Festival было записано и выпущено отдельным альбомом. В этом же году они были награждены Prix d’Excellence. Но Петручиани в основном выражал пренебрежение и разочарование по поводу наград, которые ему вручались. Он был уверен, что все эти почести ему оказывали частично потому, что многие знали, что он умрёт молодым. В 1984 Петручиани перебрался в Нью-Йорк, где оставался до конца своей жизни. Это был очень продуктивный период его карьеры. Он записался с Уэйном Шортером (Wayne Shorter) и Джимом Холлом (Jim Hall), выпустив альбом их трио POWER OF THREE. В 1986 Петручиани записал концертный альбом с Уэном Шортером (Wayne Shorter) и Джимом Холлом (Jim Hall). Кроме того, он играл с различными представителями американской джазовой сцены, в числе которых был и Диззи Гиллеспи (Dizzy Gillespie). Но в основном он делал сольные записи. "Я действительно считаю, что пианист не может считаться состоявшимся, если он не в состоянии играть самостоятельно. Я начал давать сольные концерты с февраля 1993, когда попросил моего агента отменить все запланированные на год выступления в составе трио, чтобы делать только сольные выступления… Я замечательно проводил время, играя один, и заново открывал для себя фортепиано и по-настоящему учился каждый вечер. Мне казалось, что я так много узнал о своём инструменте и о том, как непосредственно контактировать с публикой. Это был поистине невероятный опыт. И мне действительно нравилось делать это, и впоследствии очередной выход на сцену в составе группы и игра с другими людьми было настоящим праздником!" В личной жизни у него случилось 5 значительных отношений: с Erlinda Montano (женитьба), Eugenia Morrison, Marie-Laure Roperch, с итальянской пианисткой Gilda Buttà (их брак продлился в течение трёх месяцев и закончился разводом) и с Isabelle Mailé (с которой он разделил место захоронения). С Marie Laure он усыновил мальчика Alexandre, который и стал его наследником. У него также был пасынок Rachid Roperch. В 1994 в Париже он был награждён орденом Почётного Легиона (Légion d’honneur). С конца 90-х его стиль жизни становился всё более затратным. Музыкально он работал в лихорадочном темпе. Он давал более сотни представлений в год, а за год до смерти в 1988 выступил 140 раз. Его общественная жизнь также требовала всё больше затрат – он начал сильно выпивать и экспериментировать с кокаином. Петручиани стал слишком слаб, чтобы передвигаться с использованием костылей и был вынужден пересесть в инвалидное кресло. Его последний менеджер вспоминал: "Он работал слишком много – не только делая записи и давая концерты, но и постоянно выступал по телевидению, и очень часто давал интервью. Он просто переутомил себя, и мы все видели это. Он слишком сильно напрягался". Мишель Петручиани умер вскоре после своего 36 дня рождения от лёгочной инфекции. Похоронен на Le Père Lachaise Cemetery в Париже. Уэйн Шортер (Wayne Shorter) так охарактеризовал характер и стиль Петручиани: "Мимо вас проходит множество людей, обычного роста и так называемые "нормальные" – с рождения у них нормальная длина ног, рук и всего остального. Они симметричны в этом смысле, но свои жизни они проживают как будто без рук, без ног и без мозгов, как будто несут какую-то вину. Я никогда не слышал, чтобы Мишель жаловался на что-нибудь. Мишель не смотрел в зеркало и жаловался на то, что видел в отражении. Мишель был великим музыкантом – действительно великим – и великим потому, что был удивительным человеком, способным глубоко чувствовать и передавать свои чувства другим, передавать их посредством своей музыки".