Джимми Лансфорд (Jimmy Lunceford) (глава из книги “История биг бендов")
Крупнейшее событие в истории биг-бэндов имело место в нью-йоркском "Манхэттэн центре" в ночь на 18 ноября 1943 г., когда Бэнни Гудмен, Глен Грэй, Каунт Бэйси, Гленн Миллер, Лес Браун, Гай Ломбардо, Уилл Брэдли, Сэмми Кэй и 20 других бэндов вызвали энтузиазм 6-ти тысяч поклонников свинга, играя без перерыва с 8 вечера до 4-х утра. В этом, из ряда вон выходящем джазовом марафоне конферировал известный "диск-жокей" Мартин Блок, каждому бэнду для игры отводилось ровно 15 минут и все эти оркестры покидали сцену сразу же, как только заканчивали свое выступление.
Все, кроме одного, который не мог этого сделать по той простой причине, что примерно в полночь порядок “шоу” был нарушен таким шумом, аплодисментами и криками "Браво! Еще", что ни один другой банд не смог появиться на сцене, пока Джимми Лансфорду не разрешили сыграть на бис еще несколько дополнительных вещей.
То, что этот фантастический состав смог превзойти все другие в представлении такого масштаба, не явилось сюрпризом для тех из нас, кто раньше видел его в действии, а также не будет сюрпризом для любого читателя, который, вероятно, помнит этот бэнд в дни ого расцвета. Да, оркестр Джимми Лансфорда был, пожалуй, самым захватывающим биг бэндом всех времен! Его музыка была великой, однако с ней можно сравнить и музыку нескольких других ведущих свинговых бэндов, а 2-3 из них были даже более яркими. Тем не менее, бэнд Лансфорда находился далеко впереди всех других в одном отношении - показательная сторона, умение подать себя так, что когда происходила какая-либо "битва" между бэндами, никто не мог противостоять ему. Это был такой оркестр, что ни один человек, обладавший хотя бы минимальным чувством свинга, не мог устоять перед ним и слушать его спокойно. Он создавал исключительно радостный свинговый бит, и музыканты отдавались ему с каким-то совершенно свободным, заразительным энтузиазмом. Это не был оркестр, который полагался лишь на звезд-солистов. Хотя в его составе имелось немало выдающихся джазменов. Вместо этого он делал упор на ансамблевое звучание, блестящую медную группу, стремительные саксофоны и полную жизни ритм-секцию, которые исполняли одни из самих свинговых аранжировок того времени.
Между музыкантами бэнда всегда существовало постоянное внешнее и звуковое взаимодействие. Трубачи вскидывали свои горны вверх абсолютно синхронно, саксофонисты, казалось, заполоняли всю сцену, с таким энтузиазмом они дули в свои инструменты; тромбонисты упирали свои кулисы прямо в небо, а в течение всего вечера музыканты шутили, дурачились и покрикивали друг на друга, создавая атмосферу непринужденности и неотразимей энергии, бьющей через край.
Перед всем этим великолепием стоял Лансфорд, крупный, впечатляющий человек с широкой улыбкой и дирижерской палочкой в руке, контролирующий весь процесс в целом. У него, может быть, отсутствовал внешний лидерский блеск Гудмена, Дорси или Джеймса. Но аранжировщик Сай Оливер, человек, ответственный почти за всю музыку оркестра, говорил: "Не впадайте ошибку - Джимми определенно был настоящим лидером. Он придерживался самой строгой дисциплины, наподобие преподавателя в колледже. Он был последователен во всех своих действиях, и это давало ребятам в оркестре чувство уверенности".
Лансфорд начинал как директор спортивной школы в Мемфисе, и фактически он тренировал тогда некоторых музыкантов, позже работавших в его бэнде. Сам он окончил известный университет Фиска. Его оркестр, организованный В Мэмфисе в конце 20-х г. г. из числа студентов, постепенно превратился в зрелый коллектив в результате ежегодных летних ангажементов в Лэйксайде (штат Огайо). Создав себе определеннее имя и популярность в г Буффало, он приехал в Нью-Йорк в 1933 г. и выступил там в знаменитом заведении "Cotton Club". Тогда же он записал несколько номеров, которые, как замечает Оливер, были отнюдь не типичными для музыки бэнда. Такие "скоростные" пьесы, как "White Heat" и "Джазнокрэси" были написаны для оркестра Уиллом Халсоном, белым аранжировщиком, работавшим для влиятельного музыкального издателя Ирвинга Миллса, который помогал оркестру, т.к.хотел, чтобы музыка его фирмы, включая оригинальные инструментовки Хадсона, исполнялась Лансфордом на пластинках и по радио. '
Настоящая музыка Джимми Лансфорда была гораздо более свободной и раскованной (релаксированной).Его стиль часто называют “ту-бит Лансфорда” - легкий, прыгающий “джамповый”) свинг, созданный и развитый Оливером. Сай, интеллигентный трубач, никогда в своей жизни официально не изучавший искусство аранжировки, происходил из очень музыкальной семьи. Его родители вначале хотели, чтобы Сай учился играть на ф-но, но его больше привлекал спорт. В конце концов, он с неохотой согласился заняться музыкой, взялся за трубу, и после смерти своего отца уже играл на ней достаточно хорошо, чтобы получить работу в оркестре Зэка Уайта,где он также начал аранжировать, используя при этом свою собственную технику."Однажды в Цинциннати", вспоминает он,"я услышал бэнд Лансфорда на репетиции. Он произвел на меня такое впечатление, поскольку Джимми очень тщательно отрабатывал каждую отдельную деталь, что я спросил его, не могу ли я попытаться писать для его оркестра". Лансфорд согласился и Оливер написал для него несколько аранжировок. Вскоре пришло предложение присоединиться к бэнду, и Сай с радостью принял его. Прямо с самого начала Оливер стал выдавать блестящие партитуры, многие из которых пережили ряд лет как наиболее выдающиеся во всей библиотеке Лансфорда.
Хотя многие музыканты превозносили аранжировки Оливера, о них неодобрительно отзывался никто иной, как сам Сай Оливер во время одного интервью, которое я провел с ним в начале 1946 г. "Все эти аранжировки были на одно лицо", говорил он. "Они получались совершенно одинаковыми, потому что я не умел писать. Все дело било просто в тех ребятах Лансфорда, которые умели играть их так хорошо. Любой смог бы писать для такого бэнда". И, тем не менее, никто иной не мог писать так, как это делал Сай для бэндов Лансфорда, Дорси, Билля Мэя, Сэма Донахью и многих, многих других оркестров, воздающих хвалу Оливеру как создателю их стилей.
Конечно, не все, что делал Сай, всегда принималось и признавалось. Например, Джимми Кроуфорд, выдающийся барабанщик, простая, но неизменно свинговая игра которого вдохновляла бэнд Лансфорда столь долгое время, в начале не был полностью согласен со склонностью Оливера делать упор на два вместо четырех битов в каждом-такте. "Сай говорил мне: "Делай только два удара", а я не соглашался с ним, тогда он спрашивал: "Что тебе не нравится в этих двух битах?", и я отвечал: "Только то, что здесь пропущены еще два бита, вот и все". Да, у нас с ним бывали ужасные споры, но потом все уладилось". Очевидно, теперь Сай и Джимми лучше понимали друг друга, ибо почти на каждую сессию записи, которой руководит Сай, он в качестве ударника приглашает именно Джимми. Кроуфорд, между прочим, пользуется сейчас большим спросом в различных музыкальных постановках на Бродвее, а его драйв остался столь же заразительным и сильным, как и раньше.
Оливер не был единственным аранжировщиком бэнда Лансфорда. Некоторые другие музыканты оркестра также писали партитуры - например, пианист Элвин Уилкокс, которого Сай характеризовал как "одного из самых недооцененных музыкантов в налом деле. Люди не представляют, какой огромный вклад он сделал в оркестр Лансфорда. Практически он сделал столько не, сколько и я, и. Он, безусловно, является тем человеком, который создал все эти прекрасные ансамблевые пассажи саксофонов, что мы обычно играли". Саксофонной группой тогда руководил замечательный альтист, ныне покойный Уилли Смит, иногда выступавший в качестве вокалиста, а позже ставший главной опорой среди саксофонов в оркестрах Гарри Джеймса, Чарли Спивака и в середине 6О-х г.г. - Чарли Барнета. Вместе с ним у Лансфорда играли тенорист Джо Томас, выдающийся солист бэнда (заодно и вокалист), и баритонист Эрл Каррузерс, а Дэн Гэриссон в течении многих лет был исполнителем баллад.
Трубачи, помимо Оливера, были представлены лидером медной группы Эдди Томпкинсом и в ранние годы - "верхолазов" по имени Томми Стивенсон, которого вскоре заменил в равной степени стратосферный трубач Пол Уэбстер. Места тромбонистов занижали Элмер Крамбли (тоже пел), Генри Уэллс (также аранжировал) и хороший джазовый солист - Эдди Дорам, исполнявший параллельно роль электрогитариста (этот инструмент еще очень редко встречался в середине 30-х г.г.). Позже к бэнду присоединился Джеймс "Трамми" Янг, выдающийся джазовый тромбонист и отменный вокалист.
После того, как Оливер ушел, Трамми заменил его в вокальном трио, которое ранее записало такие легкие, свободно свингующие номера, как “My Blue Heaven" и "Four Or Five Times”. Согласно Оливеру, "никто в этой группе как следует не умел петь, тем не менее, ни одна другая группа не звучала так, как эта. Целое было в три раза лучше, чем отдельные компоненты. Здесь бэнд играл на голову выше самого себя - такой был в нем колоссальный моральный дух. Каждый из ребят был индивидуалистом и имел собственный характер, но все вместе они представляли собой нечто совсем иное". Эти характеры и личности были в бэнде всегда, что, по мнению Лансфорда, во многом определяло его успех."0ркестр, который приятно выглядит и состоит из индивидуальных "шоуменов", которым их работа действительно в радость", говорил он в начале 40-х г.г., "всегда может рассчитывать на то, что его охотно возьмут обратно, где бы он ни играл ранее".
Поездки по стране занимали очень много времени в жизни оркестра. Джимми как-то подсчитал, что в 1942 г." Мы провели пару сотен одноразовых выступлений по всем Штатам, 15 или 20 недель в театрах, затем около 4-х недель работали на одном месте дома,и две недели у нас был отдых. Таким образом, всего за год мы покрыли колее 40 тыс. миль в своем автобусе!". Однако, музыканты держались на редкость дружно, если учесть условия, в которых им приходилось работать. Другие ведущие (особенно белые) биг-бэнды могли оставаться в больших городах по целым неделям, они пользовались преимуществом работы в именитых заведениях, их транслировали по радио. Но Лансфорд, основываясь на жизненных фактах, считал, что радиопередачи не столь важны. Он говорил, что пластинки гораздо важнее, тем более, если вы сделаете ошибку при записи, то можно попробовать снова и ее всегда можно исправить, а когда вы участвуете в живой радиопередаче, то здесь уже ничего потом изменить нельзя.
Гордость и внутреннее соревнование поддерживали энергию и общее настроение оркестра. Медные и саксофоны постоянно старались переиграть друг друга. Если одна секция делала ошибку, другая злорадствовала, часто под аккомпанемент топанья ногами. Но Джимми быстро утихомиривал оркестрантов и наводил порядок. Медные часто использовали эффект чашечной сурдины путем помахивания шляпами "дерби", открывающими и закрывающими раструбы инструментов (этот прием подхватил потом Гленн Миллер и интенсивно применял его в своем бэнде). Оливер вспоминает: "Это была идея Стиви (Томми Стивенсона). Он всегда был набит идеями подобного рода. Но беда заключалась в том, что Эдди Томпкинс и я запоминали их, а Стиви оказывался потом единственным человеком в мерной группе, который забывал, что надо делать!". И кое-что другое, связанное с секцией труб, беспокоило Оливера: "Я тогда был плохим трубачом. Если бы я был лидером, то никогда бы не пригласил себя на сессию записи". Однако, мнение Сая о собственной игре не совпадает с мнением многих других. Я, например, всегда считал, что он был наиболее интересным трубачом-солистом и бэнде Лансфорда. Он играл, может, не с таким внешним блеском, как остальные, но очень музыкально, тепло и эмоционально. Правда, когда вы слушали его прекрасные, спонтанные(как мы думали) джазовые пассажи; никто из нас не знал, что Сай все готовит заранее. Он никогда не мог импровизировать так, как другие. Обычно я выписывал свой квадрат и начинал строить на нем свою аранжировку для трубы. Это похоже на то, как если взять заурядную картину и заключить ее в хорошую раму, и тогда она кажется лучше ,чем есть на самом деле. Я до сих пор использую этот же прием, когда аранжирую сегодня для посредственных певцов. У меня было и другое соображение во время работы с бэндом - я писал аранжировки, постоянно помня о личных ограничениях разных ребят в оркестре. Поэтому потом возникало очень мало проблем".
Впервые я услыхал бэнд Лансфорда в 1936 г. в "Ларчмонт казино" под Нью-Йорком, куда специально отправился, чтобы написать на него рецензию. Я обнаружил в нем некоторые удивительные ограничения, т.к. до этого слушал Лансфорда только на пластинках. На месте же я был просто шокирован неровным звучанием саксофонов, особенно в тех вещах, которые не были записаны. Но двумя годами позже эти недостатки исчезли, и в бэнде появилась прекрасная согласованность. Я не могу припомнить, чтобы у меня подряд было когда-нибудь столько волнующих вечеров, чем те, которые я провел, слушая ежедневно бэнд Лансфорда во время его ангажемента летом 1940 г. в театре "Риальто" на Таймс-сквер в Нью-Йорке. Его стиль несколько изменился к тому времени. Оркестр по-прежнему играл множество знаменитых тем и аранжировок Оливера, но он также исполнял инструментовки Билли Мура, ставшего его главный аранжировщиком. Сай покинул бэнд го той простой причине, что, как он говорил, "я устал от бесконечных поездок. Я чувствовал себя оторванным от всего мира. Я хотел остаться в Нью-Йорке изучать музыку, играть, писать. Но Джимми не хотел, чтобы я уходил, пока он не найдет другого трубача на мое место. Он держал меня и бэнде до тех пор, пока я просто не ушел однажды вечером, а потом я узнал, что Джералд Уилсон в Нью-Йорке по договоренности с Джимми все это время ждал, готовый занять мое место сразу же после моего ухода". Тогда же Оливер присоединился к оркестру Томми Дорси.
Бэнд Лансфорда продолжал хорошо звучать еде долгое время. Помню, в конце 1941 г. я слышал его я театре "Парамаунт" и нашел, что он великолепен со своей секцией труб из Уилсона, Вебстера и молодого Снуки Янга, а Дэн Гриссом значительно улучшил свою технику как вокалист. Примерно через год я снова увидел Лансфорда в театре "Аполло" в Гарлеме и пришел в такой восторг, что просидел там несколько отделений подряд. В те дни у него появилось того новых членов, которые произвели на меня большое впечатление - это, например, Фредди Уэбстер, блестящий молодой трубач, и басист Трак Пархэм, более сильный музыкант, чем когда-то был Моус Аллен, хотя ни один басист не мог бы сравниться с последним по степени его зажигательного энтузиазма.
Но постепенно прежний великий энтузиазм оркестра Лансфорда начал исчезать. "На большинство замен приходили даже лучшие музыканты, чем раньше", отмечал Оливер, "но они не несли с собой в бэнд такого же морального духа. Это уже никогда не могло повториться". Джимми Кроуфорд приводит другую причту конечного увядания бэнда: "Мы не создавали ничего нового. У нас постоянно был тот же самый старый репертуар. Джимми не тратил достаточно денег на приобретение хороших новых аранжировок". Самое печальное, по словам Кроуфорда, заключалось в том, что Лансфорд не контролировал финансы бэнда. "Мы все время считали, что работаем на Джимми, но затем мы узнали, что Джимми работает на Гарольда Оксли, что именно Оксли является собственником бэнда, и мы все тоже работаем на него, а сам Джимми просто получает зарплату, как и все остальные".
Вскоре ушли Кроуфорд, Уилли Смит, Пол Уэбстер, Трамми Янг, Фредди Уэбстер и другие. Эдди Томпкинс, которого мобилизовали в армию, погиб во время военных действий. Когда я увидел бэнд летом 1944 г., то лишь Каррузерс, Томас, Уилкокс и тромбонист Рассел Боулс остались от той блестящей команды, которая когда-то творила столь сенсационную музыку. "Джимми сделал одну ошибку", говорит Оливер о причинах упадка оркестра. "Он подбирал людей с высоким музыкальным мастерством, хорошим характером и умом, и он нашел их. Но многие из них оказались достаточно умными, чтобы, повзрослев, понять, что существуют другие вещи в жизни, более стоящие, чем круглогодичные поездки в автобусе и проживание в плохих отелях".
В течение еще нескольких лет оркестр Лансфорда продолжал работать, продолжал ездить по стране и "проживать в плохих отелях". Но он уже никогда не стал прежним. Правда, это был превосходно организованный бэнд, ибо Джимми оставался как-никак первоклассным лидером до самого конца. Конец наступил 16 июля 1947 г., когда бэнд как обычно снова был в дороге - на сей раз в Орегоне, где Джимми настиг фатальный сердечный приступ. Некоторое время оркестр еще существовал под руководством Эдвина Уилкокса и Джо Томаса, двух его ветеранов, но эта попытка окончилась неудачей и вскоре знаменитый бэнд Джимми Лансфорда ушел со сцены навечно. Но какую великую музыку он оставил после себя! Ибо многое сохранилось в записи, запрессованное в канавках сотен грампластинок, выпущенных в свое время фирмами "Декка" и "Колумбия". А для тех из нас, кому повезло встретиться с бэндом лично, он оставил память о многих волнующих вечерах, которые мы проводили, слушая один из величайших биг-бэндов свинга, оркестр Джимми Лансфорда.
Автор – George T. Simon
Перевод Юрия Верменича.