2023 John Coltrane - Evenings At The Village Gate: John Coltrane with Eric Dolphy {Impulse!} [WEB]

Джон Колтрейн начал десятилетие, в котором он стал бессмертным, в типично дерзком стиле. Он ушел из самой успешной джазовой группы в мире, возглавляемой Майлзом Дэвисом, пожалуй, на пике её славы. Его классические альбомы начала 60-х годов "Giant Steps" и "Live" at the Village Vanguard заложили основы свободного и духовного джаза, которые переросли в многочисленные поджанры. До того как в возрасте 40 лет Колтрейн проиграл свою борьбу с раком печени, он выпустил решающие альбомы в обоих направлениях, но они вряд ли были конечной точкой для художника, который часто казался воплощением самого потока. Он переходил от воспроизведения изменений к их переосмыслению. Его постоянные трансформации иллюстрировали квинтэссенцию метафоры 60-х годов: Музыка Колтрейна катилась по жизни слишком быстро и тяжело, чтобы на ней успел вырасти мох.

В 1961 году он набрал скорость. За год до того, как сформировался его знаменитый классический квартет, Колтрейн собрал группу, а затем сменил отдельных участников - не потому, что их вклад был недостаточен, а потому, что каждая итерация подсказывала ему, что делать дальше. В сопровождении пианиста Маккоя Тайнера, барабанщика Элвина Джонса и басиста Стива Дэвиса он выпустил глубокую композицию Ричарда Роджерса "My Favorite Things", которая получила столь широкую огласку, что возродила сопрано-саксофон. Записываясь на новом лейбле Impulse!, Колтрейн передал обязанности бас-гитариста 23-летнему Реджи Уоркману и подкрепил свое творение целым рядом вспомогательных музыкантов. В результате получился рискованный, вечно недооцененный альбом Africa/Brass, в котором биг-бэндовые ансамбли прежних лет были обновлены трансатлантическими клэйв-битами и полиритмами. Аномальные на первый взгляд, эти альбомы давали представление о будущем Колтрейна: визгливые, тревожные мелодии, низы, которые дрожат и трещат, обширная палитра, в которую вплетается музыка Индии и Африки. Прошло четыре года с тех пор, как Колтрейн бросил героин и решил стать "проповедником" на своем инструменте, и теперь он отказался от богемной аристократичности таких гигантов, как Чарли Паркер и Диззи Гиллеспи, и проповедовал искреннее, преданное отношение к своему искусству. Остальной джаз вскоре последовал этому примеру: Десятилетие спустя музыканты разных стран исследовали духовные пещеры и мировые просторы, открытые Колтрейном на заре 60-х годов.

Вечера у деревенских ворот: John Coltrane with Eric Dolphy" - новый архивный релиз, запечатлевший 34-летнего артиста в тот момент, когда он постигает удивительные возможности своей музыки. Альбом составлен из нескольких вечеров, проведенных в августе и начале сентября в закрывшемся в Гринвич-Виллидж заведении Village Gate. Содержащий всего пять песен за 80 минут, сет, тем не менее, является всеобъемлющим. Колтрейн исполняет хит ("My Favorite Things"), стандарт до его эпохи ("When Lights Are Low" 1936 г.), песню, которую он не будет записывать несколько лет ("Impressions"), и несколько записей, которые мир должен был услышать в студийном варианте ("Greensleeves" и "Africa"). Пластинка представляет собой стоп-кадр джаза, когда он вырывается из настоящего и уносится в будущее.

Она также освещает работу Колтрейна с трагически недолговечным попутчиком, Эриком Долфи. В отличие от Колтрейна, который был увлечен модальностью, Долфи экспериментировал, не отказываясь от тональности. Он был потрясающим солистом, способным придать душевность любому шальному звуку из своего мундштука. Квартет принял его весной 61-го года в качестве основного участника, и он оставил отпечатки пальцев на многом из того, что Колтрейн сделал в течение оставшегося года. В мае и июне мульти-вибратор оркестровал большие части "Africa/Brass", а его соло заняли место на эстраде во время выступлений с группой летом и осенью. Так же, как Колтрейн сделал это для Майлза Дэвиса во время их последних совместных выступлений, Долфи расширил поле деятельности Колтрейна. Эти двое были друзьями на протяжении многих лет. Колтрейн даже носил с собой фотографию Долфи после того, как в 1964 году, в возрасте 36 лет, умер от диабетической комы, и развешивал ее на стенах гостиничных номеров во время своих путешествий. Но красота их взаимодействия заключалась в напряжении двух самонаводящихся людей с неуемным аппетитом к инновациям. Колтрейн понимал, что в его группе должно быть место для индивидуальности Долфи. Он якобы уходил со сцены во время соло Дольфи в Village Gate, великодушно передавая бразды правления артисту, который выражал себя независимо от этого.

Критики называют сопрано-саксофон Колтрейна ключом, открывшим дверь в духовный джаз, но столь же нетрадиционный инструментарий Долфи смазал петли. Версия песни "My Favorite Things" на альбоме "Evenings at the Village Gate" начинается с прелюдии флейты Долфи, воздушной и возвышенной, прежде чем основная линия рожка обеспечит твердую опору. В следующей композиции, "When Lights Are Low", бас-кларнет Дольфи звучит ниже саксофона Колтрейна. Вместе они освобождают эту композицию от затертой страницы в джазовом альбоме.

Путь Колтрейна к авангарду был построен на его умении сочинять, аранжировать и придумывать новые роли для различных инструментов на своих бэнд-стендах. Он распределял ритмические обязанности, сочиняя статичные гармонии, которые пульсировали в его фортепианных линиях, позволяя барабанщикам и басистам больше двигаться. В "Greensleeves" гипнотические аккорды Тайнера риффуют мотив из "My Favorite Things". В то же время Джонс выпрыгивает из вальса в кажущуюся бесконечной заливку на томах и тарелках. В некоторых концертах в Village Gate принимал участие второй басист Арт Дэвис (не родственник Стива), который обеспечивал "дроны" и позволял Уоркману разгуливать без ограничений.

Закрывающая альбом песня "Africa" была написана в одну из таких ночей. Это единственная известная запись концертного исполнения центральной композиции Africa/Brass. Песня начинается с аплодисментов, когда оркестр дразнит мимолетной фигурой из мелодии Джорджа Гершвина, которую Колтрейн переосмыслил, "Summertime". Дэвис регулярно отбивает такт, позволяя Тайнеру бегать вверх-вниз по клавишам, а Уоркману - играть соло на бас-гитаре. Africa/Brass стал самым необычным альбомом Колтрейна в насыщенном 1961 году, и он появился на полках магазинов ближе к концу его выступлений на сцене в центре города. Включение в альбом его последнего, самого странного диска вызывает у публики вежливые аплодисменты и, вероятно, некоторое недоумение.

Замешательство было частой реальностью в Village Gate - зале, который гордился своим порой обезоруживающим разнообразием. После авангардных джазовых музыкантов выступали комедийные номера. Экспериментальные светила выступали на одной сцене с популярными певцами. Во время различных выступлений Колтрейн сталкивался со скептически настроенной публикой, пришедшей посмотреть на фолк-певицу Одетту, легенду блюза Лайтнина Хопкинса и 19-летнюю Арету Франклин. Концерты, вошедшие в сборник "Вечера у деревенских ворот", были сняты фотожурналистом Хербом Снитцером, который утверждал, что зал был наполовину пуст; по его мнению, Колтрейн заработал на концерте пять или "может быть, десять баксов". Летние дни были в самом разгаре, и заведению пришлось выманивать слушателей из домов на липкие улицы Виллиджа, чтобы поужинать (плохое обслуживание, но, видимо, вкусная еда!) и посмотреть концерт. Однако трудно представить, что Колтрейна и его коллег сильно волновала их аудитория. Звук со сцены - это стихийная сила, пробивающаяся сквозь усыпляющий климат и сотрясающая пустые кресла.

В другом конце зала один из зрителей принял спонтанное решение. Двадцатичетырехлетний инженер и любитель деревенской сцены Рич Алдерсон хотел протестировать звуковую систему клуба, а также старый ленточный микрофон RCA 77-A, который он модифицировал. Колтрейн и владелец клуба Арт Д'Лугофф не собирались записывать пластинку, но Олдерсон запечатлел пару вечеров, а потом забыл о них. Вскоре он перешел из Village Gate - в конце концов, Олдерсон создал звуковую систему для гастролей Боба Дилана в середине 60-х годов, - и записи были утеряны, пока один из исследователей Дилана не обнаружил их случайно во время исследований в Нью-Йоркской публичной библиотеке в 2017 году. Еще один кусочек в головоломке Джона Колтрейна появился, как и положено, благодаря импровизации и случайности.

Тем не менее, примитивное исполнение разочарует поклонников, ищущих от пионеров середины века звукового совершенства. В "My Favorite Things" фортепиано Тайнера приглушено настолько, что его партии могут звучать как призрачная перкуссия, если на них не сосредоточиться. Басовые линии иногда трудно вычленить из суматохи, за исключением "Africa", где Дольфи исполняет более нежные трели. Многие поклонники Колтрейна привыкли к впечатляющему качеству записей "Live" at the Village Vanguard и "Live at Birdland" 1964 г., которые были сделаны Руди Ван Гелдером с исключительным стереофоническим мастерством. Поклонники, ожидавшие такого обращения, могут быть недовольны, но их реакция соответствует художнику - Колтрейн никогда не любил оправдывать ожидания.

Его набор Village Gate предлагает нам нечто, выходящее за рамки первозданного звука: необыкновенную энергию. Те фрагменты, которые мы не можем четко воспринять, журчат вдали, но все равно придают музыке полноту. Улучшение качества звука не сделает прослушивание более достоверным, но может сделать его суетливым, более соответствующим стерильным наушникам XXI века, чем акустически сложному подвалу на Бликер-стрит в начале 60-х. (Этот подвал остался местом проведения концертов, Le Poussin Rouge, после закрытия Gate 30 лет назад; первый этаж, естественно, превратился в CVS). Олдерсон установил свой единственный микрофон рядом с Элвином Джонсом, чья упругая игра на барабанах кажется удивительным сольным актом. Он бросает вызов ортодоксальности, дребезжанию баров свингового времени и насмехается над ожиданиями постоянства, которые возлагаются на перкуссионистов. Джонс был самым диким участником квартета Колтрейна 61-го года, и, возможно, поэтому он стал последним игроком этой эпохи, которого Колтрейн заменил.

В конце года Уоркман ушел - его отец заболел, а Колтрейн наметил новую траекторию развития. Вскоре ушел и Долфи, который во второй раз присоединился к группе Чарльза Мингуса, где его искусная работа с тростником заняла центральное место. В квартете произошли перестановки, и Колтрейн устремился вперед. Однако эти выступления в Village Gate продолжали звучать как в его собственной музыке, так и в музыке в целом. Были прецеденты использования композиторами двух басистов, но, пожалуй, никто до Колтрейна не поручал одному басисту блуждающие ведущие партии, а другому - неподвижный, инкрустированный рагой дроун. Колтрейн опробовал эту динамику в Gate, а затем развивал ее в течение многих лет. Его эксперименты сигнализировали о чем-то одновременно непрактичном и изученном, о распаде щедрости биг-бэндов на бесконечные перестановки, которые открылись перед джазовыми музыкантами, когда традиции 50-х годов распались на параллельные звуковые вселенные. Через месяц после выступления в Gate Орнетт Коулман выпустил альбом Free Jazz: A Collective Improvisation", в котором использовались два бас-гитариста. В 1966 году Сесил Тейлор удвоил число басистов в своем бескомпромиссном альбоме Unit Structures. К 1970 году бывший босс Колтрейна Майлз Дэвис задействовал двух басистов на судьбоносном релизе в совершенно ином ключе - Bitches Brew.

Поэт и джазовый критик Амири Барака (в то время известный как Лерой Джонс) в своих великолепных примечаниях к альбому Live at Birdland назвал Маккоя Тайнера "отшлифованным формалистом группы" и утверждал, что он играет более осторожно, чем его коллеги по группе. Комментарий Бараки стал надписью на стене - в 1965 году Колтрейн заменил Тайнера на свою жену Элис Колтрейн. Но саксофонист просто пробовал что-то новое, а не высмеивал старое. Возможно, потому, что Колтрейн умер трагически молодым, легко представить, что Колтрейн имел в виду некую цель своей музыки, некое небесное царство, состоящее из сакральных геометрий и непрекращающегося волшебного часового света, где безостановочно играет еще более классический квартет с Руди Ван Гелдером за звуковыми пультами. В действительности, если бы Колтрейн дожил до зрелых лет, он бы продолжал пробовать себя в разных стилях, группах, влияниях и идеях, несомненно, джемовал бы с бывшими соратниками на этом пути. Споры о качестве звука и сравнения между различными итерациями его квартета никогда не будут убедительными: Джон Колтрейн заботился о переменах, а не о совершенстве.

Он сыграл "My Favorite Things" во время своего последнего записанного концерта в 1967 году в Центре африканской культуры Олатунджи в Гарлеме. Версия не имеет никакого сходства с оригиналом, за исключением нескольких секунд фразы во время затяжного соло. Эти знакомые ноты удивляют после натиска свободного джаза, затеянного смертельно больным гением, прошедшим через все виды пламени, чтобы стать самым преобразующим, интенсивным и раздражающим саксофонистом в мире. С другой стороны, Колтрейн однажды сказал, что считает "My Favorite Things" лучшей записью в своей жизни. Ему нравилась эта композиция, потому что он мог играть ее быстро или медленно, потому что она "обновляется в зависимости от импульса, который вы ей даете", потому что с нее можно было начать.

На альбоме Evenings at the Village Gate Колтрейн относится к своему хиту как к сырому материалу. Он адаптирует его для другого солиста и перестраивает в другие композиции, одну из которых он посвятил Африке. Этот опыт напоминает цитату, которая, как и его музыка, упоминается слишком часто, но при этом сохраняет свое величие: "Я хочу начать с середины предложения, а затем пойти в обоих направлениях сразу". Колтрейн устремляется одновременно и в будущее, и туда, где зарождалась музыка. Он прикасается к первобытному и следует за изменениями.

https://pitchfork.com/reviews/albums/john-coltrane-evenings-at-the-village-gate-john-coltrane-with-eric-dolphy/