Ben Webster / Бен Уэбстер

Влиятельный американский джазовый тенор саксофонист.

Считается одним из трёх наиболее значимых тенористов эры свинга наряду с Колменом Хокинсом (Coleman Hawkins) и Лестером Янгом (Lester Young). Стилистически находился под сильным влиянием Колмена, в особенности касательно его низкого, крепкого тона и своеобразного вибрато. Но в то же время Уэбстер значительно отличался от Хокинса тем, что имел более гладкий, менее агрессивный и более объёмный звук.

Прозвища "Грубый" (The Brute) и "Красивый" (The Beautiful) были даны тенор-саксофонисту Бену Уэбстеру очень метко. Он прославился своим красивым звуком, который придавал его балладам неповторимую нежность, в то время как его игра в более быстром темпе была мужественной и наполненной рыком, а когда он был трезв, то был самым добрым и мягким человеком, остроумным и весёлым, естественным центром собрания, в то время как он был непредсказуемым и жестоким, когда употреблял слишком много алкоголя. Несмотря на эту личность "доктора Джекила и мистера Хайда", он был очень любимым музыкантом и записал довольно много отличных пластинок, большинство из которых до сих пор есть в наличии благодаря тому, что он является самым продаваемым тенор-саксофонистом в джазе.

Бенджамин Фрэнсис Вебстер, единственный сын Уолтера и Мэйм Вебстер. Уолтер, хронический алкоголик, раздражительный и жестокий, довольно быстро исчез из жизни Мэйм. Тетя Агнес, незамужняя и бездетная, разделит жизнь племянницы и Бена до конца своей жизни. Принципиальная и властная женщина, она правила семейным домом и отвечала за большую часть образования Бенджамина.

Бенджамин получил образование с благословения матери, чья профессия воспитательницы детского сада не позволяла ей видеться с сыном в течение дня. В течение дня её не было рядом с сыном. Нравственные правила и директивные манеры тети Агнес не мешали ей обожать своего внучатого племянника и осыпать его подарками при малейшей возможности.

Привязанность маленького Бена к Агнес приобрела квазифилиальный характер, и он начал называть свою двоюродную бабушку "мамой", что сохранилось до самой её смерти. 

В дополнение к хорошим манерам, привитым ему двумя мамами, маленького Вебстера заставили учиться игре на скрипке - эпизод, который должен был оказаться очень успешным.

"Я ненавидел скрипку. Моя мать хотела, чтобы я был похож на маленького лорда, берущего уроки игры на скрипке, с его красивым белым воротничком. А мои друзья называли меня "размазней на скрипке...". Гаммы, упражнения. Слезы текли по моим щекам. Но как только она уходила на работу, я брался за фортепиано...".

Примерно в двенадцать лет Бен оставил свой инструмент пыток, чтобы посвятить себя фортепиано, на котором он играл тайком и на слух уже несколько лет. Двоюродный брат научил его основам игры на этом инструменте.

Затем его сосед Пит Джонсон (Pete Johnson), ставший знаменитым специалистом по блюзу и буги-вуги, передал ему свою тягу к блюзу. Дома было два пианино - материнское и кузена; "Я испортил пианино кузена, играя на нем блюзы...". Любовь к музыке не помешала ему отлично учиться в школе. Образование он завершил окончанием с высшим баллом Университета Уилберфорса в Огайо.

Впоследствии время от времени Бен садился за клавиши и даже сделал несколько записей. Вернувшись в Канзас-Сити в 1927 году, Уэбстер начал карьеру профессионального пианиста. Он играл для немого кино в Канзас-Сити, выражая себя в популярном стиле того времени "страйд", бесспорными мастерами которого были Джеймс П. Джонсон (James P. Johnson), Вилли "Лев" Смит (Willie "The Lion" Smith) и Фэтс Уоллер (Fats Waller).

Первоначально он присоединился к группе Бетро Нельсона (Bethro Nelson), базировавшейся в Эниде, штат Оклахома, с которой гастролировал по Оклахоме и Канзасу.

Весной 1928 года он перешёл к Датчу Кэмпбеллу (Dutch Campbell), который базировался в городке Амарилло (Техас); начал проявлять пристальный интерес к саксофону, после того как услышал игру Коулмена Хокинса (Coleman Hawkins) в оркестре Флетчера Хендерсона (Fletcher Henderson). Бен познакомился и подружился с Баддом Джонсоном (Budd Johnson), который играл в гостях у оркестра Джина Коя (Gene Coy). Джонсон показал ему, как строить гаммы на инструменте, и научил нескольким простым риффам, а также знаменитому соло Фрэнки. "Знаменитое соло Фрэнки Трумбауэра (Frankie Trumbauer) из альбома SINGING THE BLUES WITH Bix Beiderbecke. Это все, что я знал о саксофоне", - говорил Бен.

"Я играл на пианино, когда Бад прикатил в Амарилло с Тузами Джина Койя (Gene Coy's Happy Black Aces), где к этому времени уже играл Лестер Янг (Lester Young). Мы начали тесно общаться с Бадом, и как-то я спросил его: "Как ты играешь гамму на этой штуке?" Он показал мне, а позднее я отправился в Albuquerque, New Mexico и начал заниматься с отцом Лестера Янга (Lester Young). Он показал мне основы игры. Я жил у него дома около трёх месяцев. И Лестер был там, и именно отсюда всё и началось".

Отец тенор-саксофониста Лестера Янга (Lester Young) также приехал в Амарилло и Бен услышал, что в семейной группе Young Family Band не хватает саксофониста. Он подошёл к руководителю, папе Лестера Янга, и набрался смелости попроситься на работу: "Но я не умею читать ноты", - признался он, к большому удовольствию Билли Янга. - А ещё у меня нет инструмента", - добавил он, и отец Янг разразился хохотом: "Давай, садись в машину. Я обо всем позабочусь". И они отправились в Альбукерке, штат Нью-Мексико, где базировалась группа семьи Янг. Там начинающий саксофонист познакомился с участниками оркестра, среди которых, помимо руководителя Билли Янга (Billy Young), трубача по призванию, но мультиинструменталиста де-факто, был великий Лестер, который постоянно давал ему бесценные советы, а его сестра Ирма одолжила ему свой альт-саксофон, и брат Ли, барабанщик. Кроме того, он ежедневно брал частные уроки у Билли Янга, чье педагогическое мастерство Уэбстер часто восхвалял.

Уэбстер неоднократно хвалил его педагогические способности. Этот опыт длился около двух месяцев, в течение которых Young Family Band гастролировал по Среднему Западу, а Бен осваивал новую профессию саксофониста. 

"Я получил телеграмму от Джина Койя с предложением присоединиться к его группе на альт саксофоне, и оставался с Джином около 9 месяцев. Играя у Джина, я переключился с альта на тенор. Я думаю, что не смог бы выразить себя на альте. Тенор обладает бОльшим звуком. Затем я перешёл к Джапу Аллену (Jap Allen). У него была группа из 12 парней, таких как Клайд Харт (Clyde Hart) и Джо Кийс (Joe Keyes). Мы играли в городе Tulsa, Oklahoma, и некоторое время там жили".

В 1931 году Уэбстер получил приглашение от вокалистки и руководителя оркестра Бланш Кэллоуэй (Blanche Calloway), сестры знаменитого Кэба, и вместе с четырьмя другими сайдменами Койя, включая Харта и Кийеса, присоединился к её оркестру для выступлений в театре Pearl в Филадельфии. Затем они отправились на Восток и Бен открыл для себя Нью-Йорк, где наконец-то смог услышать вживую одного из кумиров своей юности, пианиста Уилли "Лев" Смита (Willie "The Lion" Smith). А 8 мая 1931 года Бен принял участие в своей первой сессии звукозаписи.

В конце года тоска по дому заставила его покинуть Бланш и он решил вернуться в Канзас Сити. Канзас Сити начала 1930-х стал тем местом, где появились несколько самых громких имён в джазе. В 1932 Бен вошёл в состав легендарного оркестра Бенни Мотена (Bennie Moten), в котором к этому моменту играли Каунт Бэйси (Count Basie) на фортепиано, Оран Хот Липс Пэйдж (Oran Page) и Джо Киз (Joe Keyes) на трубе, Уолтер Пэйдж (Walter Page) на басу, Дэн Минор (Dan Minor) на тромбоне, Джек Вашингтон (Jack Washington) на баритоне.

Этот состав и стал основой первого оркестра, который в 1935 году собрал Каунт Бэйси (Count Basie).

В 1932 году биг-бэнд Бенни Мотена записал десять композиций; в восьми из них играл Уэбстер, чей стиль значительно эволюционировал. Бен сыграл несколько прекрасных соло на знаменитой марафонской сессии записи группы в декабре 1932 года, например, в таких мелодиях как "Lafayette" и "Moten Swing". Это время превосходно воссоздано в фильме Роберта Альтмана (Robert Altman) "Kansas City". В частности, "Blue Room", "New Orleans" и "Milenberg Joys", показывают тенора, который далёк от того, чтобы стереть все примитивные аспекты своей игры, но чьи мелодические идеи последовательны, сбалансированы и хорошо исполнены. Бен далёк от полного мастерства, звук всё ещё очень грубый, а навигация в быстрых темпах довольно слабая и порой неловкая, но в целом результат очень приятный. Уэбстер казался наследником Коулмена Хокинса (Coleman Hawkins).

Вернувшись в родной город после насыщенного событиями турне по Востоку с оркестром Мотена и пребывания в Нью-Йорке, где завязалась дружба с рядом местных музыкантов (Рексом Стюартом (Rex Stewart), Сидни Кэтлеттом (Sidney Catlett), Бенни Картером (Benny Carter)), Бен присоединился к оркестру Энди Кирка (Andy Kirk), который выступал в парке развлечений Канзас-Сити, Fairyland Park. На этот раз не было проведено ни одной сессии звукозаписи, но его репутация росла.

В июле 1934 года Флетчер Хендерсон (Fletcher Henderson), который в течение десяти лет возглавлял первый крупный исторический джаз-бэнд, пригасил Бена в свой состав. С холодком в животе от переживаний Бен отправился в Нью-Йорк. Он прекрасно понимал, что поставлено на карту: Хендерсон самый знаменитый в стране, а место, которое ему предложили, было не чем иным, как тем, которое освободил Коулмен Хокинс (Coleman Hawkins), бесспорный король тенор-саксофона. Но у Бена было несколько козырей в рукаве, и его стиль, пока ещё находящийся в стадии формирования, был очень четко связан со стилем его славного предшественника к полному удовлетворению Хендерсона и его музыкантов, с которыми Хокинс провёл десять лет. Короче говоря, дело пошло, и в этом году наш саксофонист добавил в свою копилку в воске несколько желанных соло ("Limehouse Blues", "Happy As The Day Is Long", "Tidal Wave" и др.), где, хотя темпы были выбраны средние или быстрые, начали появляться намеки на нежный лиризм, который должен был стать одной из его визитных карточек.

К сожалению, в ноябре группа Хендерсона была распущена по финансовым причинам. Бенни Картер (Benny Carter) взял к себе часть участников и создал недолговечную группу, которая успела отправиться в студию 13 декабря, чтобы записать "Everybody Shuffle" и, прежде всего, "Dream Lullaby", которая дала Уэбстеру возможность записать свою первую импровизацию. Уэбстер записал свою первую импровизацию в медленном темпе, шестнадцать тактов, которые были особенно расслабленными, деликатными что стало предвестником расцвета стиля, который должен был наступить примерно пять лет спустя.

Кстати, в 1934 начал своё существование журнал Down Beat.

"Оркестр Хендерсона был тем местом, где я встретил всех акул… Бенни Картера (Benny Carter), Расселла Прокоупа (Russell Procope), Бастера Бейли (Buster Bailey), Рэда Аллена (Red Allen). Расселл Смит (Russell Smith) был первой трубой, и он был первым, кто помог мне осознать свой тон. Я был в оркестре несколько недель, когда он сказал мне: "Ты уже играешь здесь пару недель с Прокоупом и другими, и ты пытаешься играть слишком быстро. У тебя есть свой небольшой довольно приятный тон. Поработай над этим". Я никогда не забуду этого. Я слушал Хоука, Ходжеса и Картера, и учился у этих троих парней".

Об оркестре Хендерсона он также вспоминал: "Это было то, чего я боялся до смерти. Это была сложнейшая на земле музыка. Это было, как ходить в школу".

В 30-х Бен переходил из одного оркестра в другой. Он трижды приходил и уходил от Хендерсона, а в перерывах были оркестры Бенни Картера (Benny Carter) (конец 1934), Уилли Брайянта (Willie Bryant) (1935-1936), Кэба Кэллоуэя (Cab Calloway) (1936-1937), прежде чем он вновь присоединился к Хендерсону в июле 1937 года на короткий период.

В 1938 году Бен покидает Флетчера и присоединяется к скрипачу Стаффу Смиту (Stuff Smith), затем к трубачу Рою Элдриджу (Roy Eldridge) в Нью-Йорке. В этот период Уэбстер также участвовал в нескольких сессиях записи небольших групп, в частности, под руководством Тедди Уилсона (Teddy Wilson) и Билли Холидей (Billie Holiday), например, "What a Little Moonlight Can Do". Он внёс хороший вклад в альбомы LAUGH AND CALL IT LOVE и ON THE BUMPY ROAD TO LOVE с Тедди Уилсоном (Teddy Wilson) и певицей Нэн Уинн (Nan Wynn).

"Я думаю, что по-настоящему свой саунд я начал развивать в 1938. Это было, когда я играл со Стаффом Смитом (Stuff Smith), как мне помнится. У меня была целая пачка записей Хоукинса, и я всегда брал с собой проигрыватель. Я мог проснуться утром и сразу начать слушать Хоука. И однажды один парень сказал мне: "Ну что ж, Бен, ты, наконец, добился этого". Я спросил, что он имел в виду. Он сказал: "Ты сейчас звучишь ну просто как Хоук". И тогда я упаковал свой проигрыватель и отправил его родным в Канзас Сити. С этого момента я начал развиваться самостоятельно".

В 1939 году Тедди Уилсон (Teddy Wilson) оставил прибыльную должность пианиста у Бенни Гудмена (Benny Goodman), чтобы создать свой собственный биг-бэнд, и попросил своего сообщника Бена присоединиться к авантюре.

Итак, в апреле 1939 года он стал участником биг-бэнда Тедди Уилсона (Teddy Wilson) и был его самым важным солистом. Были записаны "Jumpin' For Joy", "Exactly Like You", "This Is The Moment", "Some Other Spring", "Vicksburg Shuffle" и "Sweet Lorraine" - композиции, показавшие саксофониста с лучшей стороны, даже если краткость его выступлений оставляла слушателя в ожидании большего. В то же время две сессии с Лайонелом Хэмптоном (Lionel Hampton) дали ему возможность быть услышанным в коротких, но хороших условиях ("Early Session Hop", "Four Or Five Times"), демонстрируя его новую склонность к брутальной фразировке с ярко выраженным рыком.

Но мечта Бена сбылась, когда ему предложили постоянную работу в составе оркестра Дюка Эллингтона (Duke Ellington). Поэтому в январе 1940 года после последней сессии он покинул Уилсона и отправился в Бостон, чтобы сыграть свою первую работу с Эллингтоном. (На самом деле до этого он дважды подменял Барни Бигарда (Barney Bigard) - в 1935 и 1936 годах).

"Это было в каком-то оркестре, у Тедди, кажется, - вспоминал он. - Те записи звучат и сегодня неплохо. Я участвовал в нескольких записях с Дюком. Барни Бигард (Barney Bigard) ведь не играл на теноре. Я записал "Truckin'" и парочку других вещей. Позднее Барни ушёл в отпуск, и я работал в оркестре пару недель. Когда Дюк решил добавить в свой состав тенор, я покинул Тедди".

Это мечта, которую он вынашивал некоторое время и которая казалась недостижимой. И вот, словно чудо, саксофонист внезапно расцвёл, как куколка превращается в бабочку: аватар, равного которому нет в истории джаза. Его звук стал захватывающе красивым, а фразировка приобрела уникальное измерение, сочетание контролируемого воображения и чувственной безмятежности. Это был волшебный момент, когда его основные влияния (сначала Коулмен Хокинс (Coleman Hawkins), затем Бенни Картер (Benny Carter), а потом Джонни Ходжес (Johnny Hodges), его новый коллега по группе Эллингтона) слились с его собственным музыкальным творчеством и создали язык, который был абсолютно совершенным и глубоко оригинальным, независимо от характера произведения, в котором он выражал себя. Говорят, что Дюк умел вдохновлять своих музыкантов на талант: случай с Уэбстером - самая яркая иллюстрация этого. Четыре трека из этого благословенного периода особенно показательны для нашей лихой бабочки: "Cotton Tail", "All Too Soon", "Until Tonight" и "Have You Changed?". Впрочем, практически все, что Бен записал с Герцогом и его людьми, отличается превосходством. Это были самые счастливые дни в моей жизни", - признавался он позже. Когда вы играете с Эллингтоном, вы навсегда уносите его с собой".

Уэбстер начал играть ключевую роль при исполнении многих композиций Дюка в этот период и принимал участие в записи многих известных композиций, включая "Cotton Tail", "Conga Brava" и "All Too Soon". Некоторые знатоки джаза первоначально рассматривали Уэбстера, как подражателя Хоукинсу, но именно в оркестре Эллингтона Бен нашёл собственный голос. Он играл с характерным дребезжащим тембром, часто добавляя в свои линии чувственное вибрато. Он исполнял рашпильные, рычащие соло в темповых номерах, а в балладах демонстрировал богатый, дышащий тон. Его мелодии были непосредственными, а звук - сразу узнаваемым. Его вклад был настолько важен (совместно с контрабасистом Джимми Блантоном (Jimmy Blanton), что оркестр Эллингтона в этот период называют оркестром Блантона-Уэбстера.

"Тот состав Дюка был чем-то особенным. В нём ещё был Кути (Cootie Williams). Была одна вещь, которую мы делали – Джонни, Рэкс, да и все остальные разучивали свои партии так быстро, насколько могли, потому что, в основном, все делали так. А затем мы играли ночи напролёт, и никто даже не открывал нотные тетради".

Уэбстер сблизился с Джимми Блэнтоном (Jimmy Blanton) и Билли Стрэйхорном (Billy Strayhorn), двумя другими новичками в орбите Эллингтона. Однако личность Уэбстера оказалась сложной для большинства членов оркестра и для самого Эллингтона. По словам Мерсера Эллингтона (Mercer Ellington), его отец и саксофонист не могли находиться в одной комнате, чтобы не поссориться. Уэбстер был мягким и сентиментальным - плакал, когда узнал о смерти Блантона, но, как вспоминал баритонист Гарри Карни (Harry Carney), "после того как он выпивал рюмку-другую, он менялся и мог быть крайне агрессивным".

После трёх продуктивных лет работы с Эллингтоном Уэбстер покинул оркестр в начале августа 1943 года. Это произошло в результате сильнейшей ссоры с лидером. Эллингтон уступил как-то Уэбстеру место за фортепиано, но Бен немного увлёкся и злоупотребил дружеским жестом Дюка. Дюк обиделся на этот небольшой инцидент, и позднее отказался обсуждать его с Беном. В ответ Уэбстер в ярости изрезал опасной бритвой на куски один из пиджаков Эллингтона. Кларк Терри (Clark Terry) вспоминал, что причиной ухода стала пощечина, которую Уэбстер дал Эллингтону.

Уэбстер оказал громадное влияние на весь коллектив, как своим присутствием, которое оставило отпечаток на всех коллегах по секции, так и своим наследием. Впоследствии каждый новый тенор саксофонист оркестра чувствовал себя обязанным играть в манере Уэбстера, пока не обретал свой собственный голос и манеру.

Его слава за это время значительно выросла, и он понял, что руководить небольшим составом будет гораздо выгоднее, чем оставаться с большим оркестром, каким бы знаменитым он ни был. С другой стороны, его склонность к чрезмерным возлияниям начала вызывать проблемы в организации Эллингтона. Вот так в конце 1943 года он оказался в Three Deuces, одном из знаменитых клубов на легендарной 52-й улице Нью-Йорка.

Уэбстер собирал собственные небольшие составы или работал в малых группах на 52-й улице Нью-Йорка и Чикаго, часто записывался и как лидер, и как сайдмен, например, с Джоном Киркби (John Kirkby) в 1944 году в Нью-Йорке.

"Мне всё же больше нравится играть в небольших группах. Так приятно встречать старых друзей в разных городах. Нравится, когда есть ещё один духовой инструмент, в зависимости от того, кто на нём играет. Конечно же, очень неплохо давать концерты, но я чувствую себя ближе к людям, когда играю в клубах. Там намного свободнее".

1944 год. Это был большой год для саксофониста, который делал всё большее количество записей (всего десять!), во время которых он показал всю полноту своего таланта; часто агрессивная и грубая в быстром темпе, плавная и чувственная в балладах, его игра приобрела некое совершенство, которому красота тона и трепет вибрато придали неповторимую окраску. Жизнерадостная "The Horn", приправленная диксилендом "After You've Gone" и "Sleep" иллюстрируют мужественную сторону Уэбстера, а баллады "Don't Blame Me" и "Memories Of You" подчеркивают его чувственную сторону; композиции среднего темпа, такие как "Tea For Two", "Linger Awhile", "Just A Riff", "Honeysuckle Rose", "Blue Skies" и "Kat's Fur" - это чудеса свинга и баланса. Композиции "Body And Soul" и "I Surrender, Dear" с их неожиданным удвоением темпа можно по праву назвать шедеврами. На некоторых из этих пластинок великий барабанщик Сидни Кэтлетт (Sidney Catlett) внёс неоспоримый вклад в качество музыки, непоправимый вклад в их успех.

Уэбстер недолго играл с Рэймондом Скоттом (Raymond Scott), Джоном Кёрби (John Kirby), Сидом Катлеттом (Sid Catlett), оркестром Джея МакШенна (Jay McShann), в котором пел Джимми Уизерспун (Jimmy Witherspoon). Он также играл в небольших комбо таких лидеров, как Стафф Смит (Stuff Smith) и Рэд Аллен (Red Allen).

В 1945 году, продолжая активно выступать в клубах "Улицы, которая никогда не спала" ("Three Deuces", а также "Onyx" и "Spotlite"), Бен, державший ухо востро, был завсегдатаем клуба Minton's в Гарлеме, где формировалась новая джазовая эстетика - бибоп. Он не остался равнодушным к её развитию, и его часто можно было видеть на сцене, играющим джемы с молодыми революционерами (Диззи, Монк, Кенни Кларк (Kenny Clarke) и др.). Это было сессия с сильным привкусом диксиленда, с которой он начал год ("The Sheik Of Araby"). Смена атмосферы произошла в "John Hardy's Wife", где он пообщался с музыкантами из биг-бэнда Вуди Хермана (Woody Herman). За этим последовало воссоединение со своим старым другом, пианистом Тедди Уилсоном (Teddy Wilson), для индивидуальной сессии ("I Can't Get Started", "If Dreams Come True").

В 1946-1947 годах 52-я улица уже не была такой, как раньше, джазовые клубы закрывались один за другим, и активность Бена Уэбстера, чья игра была столь же впечатляющей, как и всегда, значительно снизилась. Среди ярких моментов этого периода - его великолепная обработка баллады Дюка Эллингтона (Duke Ellington) "I Got It Bad", новая встреча с неотразимым барабанщиком Сидни Кэтлеттом (Sidney Catlett) в композициях "Frog And Mule" и "Spang", а также искрометная погоня с другим блестящим старым знакомым, альтистом Бенни Картером (Benny Carter), в композиции "Cadillac Slim".

На несколько месяцев в конце 1948 года он ненадолго вернулся в оркестр Эллингтона. Увы, забастовка музыкантов не позволила оркестру попасть в студии звукозаписи. Давайте утешимся этой невероятной концертной версией (в Карнеги-холле) "How High The Moon", которую герцог полностью посвятил ему, во время которой темп меняется три раза! Это настоящий tour de force для саксофониста, который начинает свое соло с изысканной нежностью, затем наполняет свои рассуждения мужественным благородством и заканчивает почти в пароксизме. 

"Мне нравятся небольшие группы, - улыбался он. – Они дают тебе больше возможностей. Дон Байяс (Don Byas), През и я делали это в Минтонз каждую ночь после основного выступления, просто играли. Иногда это превращалось в настоящие джем сейшины. В те дни мы играли просто великолепно. И я думаю, молодые музыканты многому научились во время тех сессий".

Проблемы с алкоголем серьезно испортили отношения Бена с Эллингтоном, и в сентябре 1949 года он ушел; пресытившись нью-йоркской жизнью, он вернулся домой в Канзас-Сити к маме и Мэйм. Там он выступал с местными музыкантами в группах с ярко выраженным блюзовым и ритм-энд-блюзовым колоритом. Назад к корням...

Альбом 1951 года "The Duke And The Brute", записанный в Кейси с оркестром Джея МакШанна (Jay McShann), является красноречивым свидетельством его нынешнего мире блюза. В конце года вся семья переехала в Лос-Анджелес, где сессия с оркестром Джонни Отиса (Johnny Otis) дала ему возможность блеснуть в жанре R'n'B на песнях "One Nighter Blues" и "Goomp Blues", но также, и прежде всего, в искусстве баллады "Stardust", его великой специальности, которой он в последнее время несколько пренебрегал. На следующий день он вернулся к чистому и простому джазу, чтобы провести великолепную сессию со своим приятелем Бенни Картером (Benny Carter). Бен с удовольствием излил свой вновь обретенный лиризм в песнях "Old Folks" и "You're My Thrill".

Сильное пьянство (из-за которого он получил прозвище "Грубиян" (The Brute)) создавало ему множество проблем на протяжении всей карьеры, и некоторое время (1950-52 гг.) личные проблемы не позволяли ему выходить на сцену. После этого перерыва он возобновил свою внештатную деятельность, гастролируя и записываясь с несколькими наиболее уважаемыми джазовыми исполнителями.

1952 год стал годом новых начинаний для Бена Уэбстера, который стал членом гастрольной компании Jazz At The Philharmonic. Инициированные продюсером Норманом Гранцем, эти туры позволяли черным и белым музыкантам выступать по всей стране на особенно выгодных финансовых и логистических условиях. Вебстер также подписал контракт с Verve, джазовым лейблом Гранца.

С 1952 года он проводил время между Лос-Анджелесом и Нью-Йорком, играя с собственными группами, работая внештатно или записываясь с различными солистами, среди которых были такие певицы, как Билли Холидей (Billie Holiday), Элла Фицджеральд (Ella Fitzgerald), Кармен МакРей (Carmen McRae), Фрэнк Синатра (Frank Sinatra), Джо Уильямс (Joe Williams) и Джимми Уизерспун (Jimmy Witherspoon), с которым Уэбстер гастролировал регулярно около 1960 года.

1953 Удивительная сессия записи с аранжировщиком Джонни Ричардсом (Johnny Richards), который приготовил для Бена плотные, детальные оркестровки, исполненные оркестром с оригинальным инструментарием (включая меллофон и пикколо). Тенор легко и непринужденно преодолел трудности жанра в песнях "Hoot", "Pouting" и "The Iron Hat". Следующая сессия, озаглавленная KING OF THE TENORS на лейбле Verve, содержит то, что считается шедевром зрелого Бена Уэбстера: "Danny Boy"; стиль эволюционировал, теперь тенор выражает себя в коротких, концентрированных фразах, которые подчеркивают полноту и бархатистую красоту его тона; каждая нота заряжена особым эмоциональным весом и лирической интенсивностью, которые являются результатом глубокого чувства артиста и его исключительной науки владения звуком: Ни один саксофонист не достиг такой степени владения перегибами, атаками, глиссандо, вибрато, трелями, дыхательными эффектами - словом, всем тем, что наполняет ноты жизненной силой. Остальные композиции с сессии KING OF THE TENOR ("Don't Get Around Much Anymore", "That's All", "Pennies From Heaven" и "Tenderly") практически не уступают по уровню, а качество аккомпанемента и записи добавляет удовольствия для слуха.

В период с 30 марта 1954 по 9 сентября 1955 был записан материал, вошедший в альбом Уэбстера, озаглавленный MUSIC FOR LOVING. Аранжировки были сделаны соратник и друг Дюка Эллингтона, Билли Стрэйхорн (Billy Strayhorn). И снова благоприятные отзывы превознесли игру Уэбстера как жемчужину этой записи; неудивительно, что впоследствии она заняла второе место в списке Колина Ларкина – "50 самых забытых джазовых альбомов всех времен".

Осенью 1953 и 1954 годов вместе с Питерсоном, трубачом Гарри "Свитс" Эдисоном (Harry "Sweets" Edison) и другими музыкантами Уэбстер гастролировал и делал записи в рамках грандиозного проекта Нормана Гранца (Norman Granz) Jazz at the Philharmonic. После столь яркой карьеры в качестве сайдмена Бен Уэбстер сравнительно поздно выпустил свой дебютный альбом под собственным именем. Хотя стиль Уэбстера к тому десятилетию вышел из моды, его работы над балладами стали весьма популярны, и Норман Гранц записал его на многих запоминающихся сессиях.

Гранц сыграл важную роль в заключении с Уэбстером контракта на запись, который придал его карьере новый импульс благодаря таким превосходным альбомам, как THE CONSUMMATE ARTISTRY OF Ben Webster (1953). Этот альбом был переиздан на знаменитом лейбле Verve в 1957 году как KING OF THE TENORS - с тех пор это прозвище закрепилось за Уэбстером.

1954-1958 годы - были процветающие годы для мастера саксофона, который гастролировал с JATP и записал множество альбомов под своим именем (SOULVILLE, BW WITH RALPH BURNS' ORCHESTRA, SOPHISTICATED LADY, BW WITH STRINGS, THE SOUL OF BW, BW AND ASSOCIATES), альбомы-встречи (Art Tatum-BW, BW-Coleman Hawkins, GERRY MULLIGAN MEETS BW, BW MEETS OSCAR PETERSON) и несколько сторон с Билли Холидей (Billie Holiday). Его игра имела тенденцию к упрощению, а его мелодическое воображение уже не было таким, как в сороковые годы, но его подвижный звук по-прежнему был чудесным, и хотя его творчество стало немного неравномерным, независимо от контекста, появилось замечательное общее качество.

Оскар Питерсон (Oscar Peterson) стал важным партнёром для Уэбстера практически на десятилетие и вместе они создали превосходный альбом Ben Webster MEETS OSCAR PETERSON (1959).

В 1956 Уэбстер сделал классическую запись вместе с пианистом Артом Тэйтумом (Art Tatum), при поддержке басиста Рэда Каллендера (Red Callender) и ударника Билла Дагласса (Bill Douglass).

В начале декабря 1957 года Уэбстер принял участие в ставшей легендарной телепередаче CBS "The Sound of Jazz", где выступил как с Каунтом Бейси (Count Basie), так и с Билли Холидей (Billie Holiday), причём в последнем случае он объединился с двумя другими великими тенор-саксофонистами эпохи свинга, Коулменом Хокинсом (Coleman Hawkins) и Лестером Янгом (Lester Young), и это был единственный случай, когда они играли вместе. На "Fine and Mellow" все играли превосходно: Янг - очень трогательно, Хокинс - уверенно, а Уэбстер - напряженно и эмоционально.

16 декабря 1957 со своим приятелем тенор саксофонистом Колменом Хокинсом (Coleman Hawkins) Уэбстер записал диск Coleman Hawkins ENCOUNTERS Ben Webster, в создании которого также приняли участие Питерсон, гитарист Херб Эллис (Herb Ellis), контрабасист Рэй Браун (Ray Brown) и ударник Элвин Столлер (Alvin Stoller). Два гиганта тенор саксофона, встретившиеся впервые много лет назад в Канзас Сити, создали настоящую классику джаза.

В 1959/63 годах Уэбстер потерял позиции в Нью-Йорке, где он снова поселился в 1952 году, и вернулся в Лос-Анджелес. Он больше не был частью конюшни Гранца, которая сосредоточилась на "больших пушках" вроде Эллы Фицджеральд (Ella Fitzgerald). В то же время мэйнстрим-джаз, одним из наиболее аутентичных представителей которого он был, терял свою аудиторию из-за модных стилей того времени (хард-боп, соул-джаз и Колтрейн, показавший свое лицо). В Калифорнии он играл направо и налево, записываясь на различных лейблах (Reprise, Enja, Riverside, Impulse).

В конце 1950-х годов он создал квинтет с Джерри Маллиганом (Gerry Mulligan) и часто выступал в лос-анджелесском клубе Renaissance. Именно там группа Уэбстера-Маллигана выступила в качестве бэк-вокалиста с блюзовым певцом Джимми Уизерспуном (Jimmy Witherspoon) на альбоме, записанном вживую для лейбла Hi-Fi Jazz. В том же 1959 году квинтет с пианистом Джимми Роулзом (Jimmy Rowles), басистом Лероем Виннегаром (Leroy Vinnegar) и ударником Мелом Льюисом (Mel Lewis) записал альбом GERRY MULLIGAN MEETS Ben Webster для Verve Records.

К 1960 году Бен Уэстер (Ben Webster) и Джонни Ходжес (Johnny Hodges) уже вовсю щеголяли своим мастерством. Бен Уэбстер (Ben Webster) и Джонни Ходжес (Johnny Hodges) были близкими приятелями еще со времен совместной игры в оркестре Дюка Эллингтона (Duke Ellington) в 1930-х годах, и это действительно проявилось в их игре; полагаю, этого следовало ожидать, когда лучший тенор-саксофонист и величайший альт-саксофонист того времени сделали совместную запись.

Запись альбома была разделена на две части: 12 треков были записаны в San Francisco's Jazz Cellar в Сан-Франциско, а последние пять - в Лос-Анджелесе. Среди музыкантов, записавших этот 17-трековый шедевр, были два члена элиты Эллингтона - Рэй Нэнс (Ray Nance) на трубе и Лоуренс Браун (Lawrence Brown) на тромбоне, а также Херб Эллис (Herb Ellis) на гитаре, Гас Джонсон (Gus Johnson) на барабанах и Лу Леви (Lou Levy) на фортепиано. Это, безусловно, один из величайших джазовых альбомов всех времен.

Смена лейбла в 1963 году на Riverside и смена пианиста на начинающего Джо Завинула (Joe Zawinul) привели к еще одной блестящей записи. Две композиции, "Soulmates" и "The Governor", были оригиналами Уэбстера; "Frog Legs" была написана Завинулом, и им также удалось втиснуть песню Эллингтона, "Come Sunday". Этот небольшой ансамбль дополняли басисты Ричард Дэвис (Richard Davis) и Сэм Джонс (Sam Jones), в то время как Тад Джонс (Thad Jones) играл на корнете, а за ударные отвечал Филли Джо Джонс (Philly Joe Jones).

Альбом 1964 года SEE YOU AT THE FAIR, записанный 11 и 25 марта в студии Van Gelder Studio в Нью-Джерси, был выпущен на лейбле Impulse Records и вновь включил в себя великолепные композиции Эллингтона. Также здесь представлены пьесы Гершвина, Вашингтона и Дэйва Брубека (Dave Brubeck).

Как всегда, весь альбом действительно свингует, а в "Over The Rainbow" чувствуется настоящая мягкость, и почти барочные звуки клавишных преображают пятый трек, "Lullaby of Jazzland".

Несмотря на хорошие отзывы о его альбомах, Уэбстеру было трудно найти постоянную работу в начале 1960-х годов. После смерти матери и двоюродной бабушки он вернулся в Нью-Йорк, и когда в конце 1964 года появилось предложение поиграть месяц в клубе Ронни Скотта (Ronnie Scott), он принял его и отправился в Лондон.

В Соединенные Штаты Уэбстер так и не вернулся. Во время пребывания в Лондоне предложения об ангажементах в Швеции, Норвегии и Дании побудили его остаться в Европе; он поселился в Копенгагене, где часто играл на Монмартре, а в рамках своих "концертов" побывал во Франции, Англии, Германии и Голландии. В последнее десятилетие он играл в своё удовольствие, когда и где хотел. Некоторое время он жил в Лондоне и нескольких местах в Скандинавии.

В январе 1965 года, он записал концертный альбом в зале Радио с Кенни Дрю (Kenny Drew) на фортепиано, Алексом Риэлем (Alex Riel) на барабанах и Нильсом Хеннингом Эрстедом Педерсеном (Niels Henning Ørsted Pedersen) на контрабасе.

Переиздание этого альбома, выпущенное в 2019 году компанией Storyville Records, свидетельствует о том, что мастерство музыканта по-прежнему налицо, и все музыканты отлично сработались; после репетиционного трека "In A Mellotone" публика с должной благодарностью встретила сет, включавший "Pennies From Heaven" и "Blues In B Flat". Концерт транслировался в прямом эфире по датскому радио.

Уэбстер появился в роли саксофониста в низкопробном кабаре-клубе в датском фильме 1970 года "Quiet Days in Clichy". В 1971 году Уэбстер воссоединился с Дюком Эллингтоном (Duke Ellington) и его оркестром для нескольких выступлений в копенгагенском Tivoli Gardens; он также записал "живой" альбом во Франции с Эрлом Хайнсом (Earl Hines).

Многие соотечественники Уэбстера с удовольствием приезжали из Америки, чтобы записываться и играть с ним, а сам он много гастролировал по Европе. В Европе Уэбстер часто гастролировал, в основном по Северной Европе, выступая в клубах и на фестивалях с местными группами, а также с американскими музыкантами-эмигрантами или приезжими, такими как Бенни Картер (Benny Carter), Билл Коулман (Bill Coleman), Дон Байас (Don Byas), Кенни Дрю (Kenny Drew), Тедди Уилсон (Teddy Wilson), Ред Митчелл (Red Mitchell), Чарли Шейверс (Charlie Shavers), Кармелл Джонс (Carmell Jones), Брю Мур (Brew Moore), Декстер Гордон (Dexter Gordon), Кларк Терри (Clark Terry) и Бак Клейтон (Buck Clayton).

Альбом NO FOOL NO FUN, выпущенный на Storyville, записан в центре Копенгагена в бальном зале переоборудованного канадского речного парохода "St. Lawrence" в октябре 1970 года во время репетиции биг-бэнда Радио Дании вместе с певцами Мэтти Питерсом (Matty Peters) и Фредди Альбеком (Freddy Albeck).

Этот набор не так уж обширен, и на самом деле в нем семь дублей первой песни, "Did You Call Her Today". Однако альбом позволяет понять, как великий человек оркестровал свою музыку. В завершение альбома Мэтти Питерс исполняет вокал в песне "Baby It's Cold Outside".

AUTUMN LEAVES - предпоследний альбом Бена Уэбстера, на этот раз одиннадцатитрековый сборник, записанный в Париже в июне 1972 года. Это был квартет, в который также входили Жорж Арва Нитас (Georges Arva Nitas) на фортепиано, Джеки Сэмпсон (Jacky Sampson) на басу и Чарльз Саудрейс (Charles Saudrais) на ударных.

Здесь вы найдете саксофонную версию песни Эдди Кантора "Makin' Whoopee" 1928 года и стандарт "I Want A Little Girl", написанный Тедом Мюрреем и Билли Молом, который был выпущен в 1930 году, когда Уэбстеру исполнился 21 год.

Даже если в последние годы жизни его тело ослабело, его игра не изменилась. До последнего дня Уэбстер играл со страстью и интенсивностью, а его баллады стали еще более красивыми и нежными, упрощенными почти до лаконичности и исполняемыми с весом в каждой ноте. Играя баллады, он никогда не переходил на дабл-тайм, как это было принято у большинства тенор-саксофонистов того времени, а сохранял ощущение песни, оставаясь в медленном темпе. Уэбстер был одним из уникальных джазовых музыкантов, чье присутствие ощущалось в каждой записи.

Уэбстер перенес инсульт в Амстердаме в сентябре 1973 года, после выступления в Twee Spieghels в Лейдене, и умер 20 сентября. Его тело было кремировано в Копенгагене, а прах захоронен на кладбище Assistens Kirkegård в районе Нёрребро.

Частная коллекция джазовых записей и памятных вещей Уэбстера хранится в джазовых фондах библиотеки Университета Южной Дании в Оденсе.

Бен Уэбстер пользовался одним и тем же саксофоном с 1938 года до своей смерти в 1973 году. Он оставил распоряжение, чтобы на инструменте больше никогда не играли. Он выставлен в Институте джазовых исследований Ратгерского университета в Ньюарке, штат Нью-Джерси.

В 1974 Уэбстер по единому мнению критиков был избран в Зал Славы журнала Даун Бит (Down Beat Hall of Fame). В честь Бена Вебстера названа улица в южной части Копенгагена, "Ben Websters Vej".

Уэбстер не был гибким исполнителем, следящим за модными веяниями в музыке. Хотя он глубоко укоренился в блюзе и балладах эры свинга, он превосходно свинговал. Уэбстер считается одним из трёх выдающихся тенор-саксофонистов эпохи свинга - двумя другими были Коулмен Хокинс (Coleman Hawkins) и Лестер Янг (Lester Young). Его игра и звучание баллад вдохновили таких поздних саксофонистов, как Пол Гонсалвес (Paul Gonsalves), Гарольд Эшби (Harold Ashby), Арчи Шепп (Archie Shepp), Эдди "Локджоу" Дэвис (Eddie ”Lockjaw” Davis), Фрэнк Фостер (Frank Foster), Сонни Роллинз (Sonny Rollins), Флип Филлипс (Flip Phillips), Джорджи Олд (Georgie Auld), Джон Колтрейн (John Coltrane), Скотт Гамильтон (Scott Hamilton), Лу Табакин (Lew Tabackin), Бенни Уоллес (Bennie Wallace) и Брэнфорд Марсалис (Branford Marsalis). Его грубой игре с рычанием подражали Чарли Вентура (Charlie Ventura) и Дэвид Мюррей (David Murray), она также вдохновляла саксофонистов R&B и рока, которые часто сочетали использование рычания с нотами альтиссимо.

В течение восьми лет, которые Вебстер прожил в Дании, у него не было менеджера или агента, который бы позаботился о его творческих правах. В 1972 году Бен сблизился с Билли Муром-младшим (Billy Moore, Jr.), бывшим аранжировщиком Джимми Лансефорда (Jimmie Lunceford). Мур прояснил историю записей Уэбстера, чтобы обеспечить ему авторские отчисления. После смерти Уэбстера Билли Мур младший (Billy Moore, Jr.) вместе с доверенными лицами на владение имуществом Бена основал Фонд Бена Уэбстера (The Ben Webster Foundation). После того как в 1976 единственный прямой наследник Уэбстера Харли Робинсон (Harley Robinson), проживавший в Лос-Анджелесе, охотно передал свои права фонду, права Фонда Бена Уэбстера были подтверждены печатью Королевы Дании. Один из параграфов устава фонда гласит, что: "Одной из основных целей фонда является распространение джаза в Дании".

Это благотворительный фонд, который финансируется авторскими отчислениями от продаж музыкального наследия Уэбстера, как в Дании, так и в США. Ежегодно молодые выдающиеся музыканты награждаются Премией Бена Уэбстера (Ben Webster Prize). Премия не очень велика, но чрезвычайно престижна. Благодаря помощи фонда многие американские музыканты имеют возможность посетить Данию, выступить здесь с концертами, сделать записи, принять участие в других, связанных с джазом, событиях. Частная коллекция джазовой музыки Бена Уэбстера находится в библиотеке Университета Южной Дании (University Library of Southern Denmark) в городе Odense.

Об Уэбстере сняты два документальных фильма: " Big Ben. Ben Webster In Europe" (1967) Йохана ван дер Кеукена (на DVD издательства Eforfilms) и "The Brute And The Beautiful" (1989) Джона Джереми (на VHS издательства Koch Entertainment), пока нет на DVD.

Сборник его соло был опубликован Джоном Александром: Ben Webster´s Greatest transcribed Solos (Lebanon, IN, Hal Leonard, 1995).

О Вебстере были опубликованы две биографии, первая из которых написана Йеруном де Валком: Ben Webster. His Life And Music (Berkeley, CA, Berkeley Hills Books, 2001), а вторая - Frank Büchmann-Møller: Someone To Watch Over Me. The Life And Music Of Ben Webster (Ann Arbor, MI, University of Michigan Press, 2006).

В 2009 году Ernie Wilkins's Almost Big Band открыли Копенгагенский джазовый фестиваль концертом в Copenhagen Jazzhouse, в рамках которого состоялась "Битва всех времен тенор-саксофонов", представленная Фондом Уэбстера.

Коллекция Бена Уэбстера, включающая редкие частные записи, фотографии, фильмы и памятные вещи, хранится в музыкальном отделе библиотеки Университета Южной Дании в Оденсе.

Как и многие другие тенористы его поколения, Уэбстер в начале своей карьеры находился под влиянием Колмена Хокинса (Coleman Hawkins). Но к 1940, когда он вошёл в состав оркестра Эллингтона и сделал с ним запись композиции "Cottontail", он уже обладал собственной манерой исполнения. Отличительный исполнительский стиль Уэбстера, характеризующийся звуком с придыханием и эмоциональным вибрато, стал в свою очередь примером для многих его последователей. Великолепно владея своим инструментом на любых темпах, Уэбстера делал быстрые блюзы насыщенными и волнующими, демонстрируя экстравертную сторону его личности.

В то же время свои лучшие стороны он демонстрировал и при исполнении медленных, томных баллад, которые Уэбстер исполнял с глубоким интроспективным чувством и часто просто с ошеломляющей чувственностью. Эта раздвоенность в исполнительской манере отражалась и в его индивидуальности, которую работавшие с ним музыканты описывали, как двойственность доктора Джекила (Dr Jekyll) – за его теплоту, и мистера Хайда (Mr Hyde) – за свирепость.

Будучи одним из авторитетнейших мастеров тенор саксофона, Уэбстер оставил многочисленные записи, лишь некоторые из которых не соответствуют высочайшим стандартам. Со временем он всё больше предпочитал исполнять балладный репертуар кумиров своей молодости. Начиная с ранних работ с Эллингтоном, сквозь записи с малыми составами в 40-х, замечательный набор баллад в дуэте с Коменом Хокинсом (Coleman Hawkins), и до его последних работ в Европе, Уэбстера своим наследием в записях неопровержимо доказал того факт, что он один из настоящих гигантов джаза.