2012 Iiro Rantala - My History Of Jazz {ACT Music} [24-88,2]

Уникальное мелодическое сочетание самых разных атмосфер: в альбоме «Моя история джаза» Ииро Рантала представляет свое собственное видение эволюции джаза. С помощью особого сочетания юмора, интеллекта и «почти безграничных технических возможностей» (немецкая радиостанция hr2) он обрамляет альбом композициями Баха.

Снова разгорелась старая дискуссия: что такое джаз? Кому он принадлежит? Где он начинается? По крайней мере, последний из этих вопросов не является проблемой для финского пианиста Ииро Рантала: «Иоганн Себастьян Бах и его музыка вошли в мою жизнь, когда мне было шесть лет». Поэтому неудивительно, что Бах связывает его новый альбом ACT «Моя история джаза» — личная история Ранталы о музыке, которая покорила его, когда ему было 13 лет, отражена в классической арии: «С тех пор я всегда хотел стать импровизатором, композитором, сценическим исполнителем и лидером группы». Универсальная концепция, продемонстрированная в пяти очень разнообразных импровизациях на тему «Гольдберг-вариаций», на которых Рантала выстраивает альбом, как нитку жемчуга.

«My history of jazz» является логическим продолжением дебютного альбома Ранталы «Lost Heroes», выпущенного на лейбле ACT, в котором он создал уникальный личный памятник музыкальным кумирам прошлого и родственным душам — настолько уникальный, что он принес ему, среди прочего, награды Echo Jazz и ежегодную премию немецких музыкальных критиков. Там, конечно же, среди источников вдохновения были также финские классические композиторы Жан Сибелиус и Пекка Похйола, а также совершенно разные легенды джазового фортепиано Арт Тэйтум, Эрролл Гарнер и Мишель Петруччани. На этот раз в царство Ранталы проникли такие великие композиторы, как Джордж Гершвин («Liza»), Курт Вайль («September Song»), Дюк Эллингтон и его валторнист Хуан Тизол («Caravan»), Телониус Монк («Eronel») и шведский саксофонист куль-джаза Ларс Гуллин («Danny’s Dream»).

С «моей историей джаза» Рантала ставит себя во главе нового поколения пианистов, которое освобождается от раздутого культа «всего нового» и вместо этого возвращается к старой джазовой традиции изучения великих изобретателей жанра, восхищения ими и использования их для создания собственного звучания. «Самое замечательное в том, чтобы быть музыкантом, — это то, что тебе не нужно все придумывать самому», — говорит Рантала. «Можно слушать тех, кто был до тебя, и учиться у них. Многие спрашивают меня, что на меня повлияло, кого я люблю и для кого я сам делал аранжировки. Я всегда был очень открыт в этом вопросе».

Пять композиций Ранталы на альбоме «My History of Jazz» — это, пожалуй, самые запоминающиеся. Будь то возрождение романтической джазовой традиции в «Americans In Paris» — которая сама по себе основана на немецких и французских импрессионистах — или разбивка ритма свингбоба от горячего джаза до современного, как в «Bob Hardy»; будь то его минималистичный ответ на северную джазовую революцию последних лет в волнующей композиции «Smoothie», которая, пожалуй, является самой запоминающейся мелодией альбома, или его вклад в эскапистские фортепианные соло современности в «What Comes Up, Must Come Down»; даже когда он обращается к поп-музыке в «Uplift»,

Рантала всегда впечатляюще демонстрирует, что он талантливый стилист, который разбивает стили и воссоздает их — опираясь на непревзойденную технику. И все это с беспрецедентной универсальностью, которую он объясняет следующим образом: «Я никогда не был приверженцем блюзового фортепиано или того, что люди называют «мейнстрим-джазом». Вот почему этого нет в «моей истории джаза». Кроме того, я не думаю, что кто-то может жаловаться на недостаток стилистического разнообразия в альбоме: в нем можно услышать барокко, рэгтайм, бибоп и свинг, скандинавскую меланхолию, баллады с французским характером, фьюжн, смуз-джаз и даже танго».

Для этого уникального микса различных настроений, полностью сосредоточенного на мелодиях, Рантала нашел себе подходящих соратников: деликатного датского барабанщика Мортена Лунда, который доказал свое глубокое понимание джаза, работая, например, с такими итальянцами, как Энрико Рава, Паоло Фрезу и Стефано Боллани. А также басиста, виолончелиста и звезду ACT Ларса Даниэльссона, который привносит в струнные инструменты свой неповторимый голос. И, наконец, самое последнее открытие ACT Адам Балдыч, скрипач, имеющий не только классическое образование, но и, пожалуй, самое разнообразное звучание и самую сильную выразительность, которые когда-либо были в джазе — просто прислушайтесь к его интро в «Smoothie».

Для любителей фортепиано может стать приятным бонусом то, что Рантала использует в этом альбоме еще два фантастических фортепиано, помимо Steinway из студии Tia Dia в шведском Мёльнлюке: «September Song» звучит на Steinway D Альфреда Бренделя, а «Caravan» — на Bösendorfer Imperial из Монтрёского джазового фестиваля. Это тоже пробуждает ассоциации, и таким образом «моя история джаза» Ранталы может быть завершена как ответ одного человека на широко обсуждаемые вопросы времени: когда творческий дух сгущает историю музыки в один момент с выдающимся мастерством своего инструмента, джаз может стать новой классикой.