Lil Hardin Armstrong / Лил Хардин Армстронг

Джазовая пианистка, композитор, аранжировщик, вокалистка и руководитель оркестра.

Вторая супруга и деловой партнёр Луи Армстронга (Louis Armstrong), оказала неоценимую поддержку в начальный период его карьеры. Своей добротой и честностью она резко выделялась на фоне хищников, окружавших Армстронга. Луи обязан ей очень многим. Если бы не она, ему вряд ли удалось бы стать звездой мирового масштаба.

Со временем имя Лил было забыто, хотя она была известна не только как соратница и спутница жизни великого трубача, но и как талантливая пианистка, композитор и аранжировщик. Несмотря на выпавшие на её долю трудности и невзгоды, Лилиан сохранила верность моральным принципам.

Она является автором таких композиций, как "Struttin' with Some Barbecue", "Don't Jive Me", "Two Deuces", "Knee Drops", "Doin' the Suzie-Q", "Just for a Thrill" (стала крупным хитом в исполнении Рэя Чарльза (Ray Charles) в 1959), "Clip Joint", и "Bad Boy" (стала хитом в исполнении Ринго Старра (Ringo Starr) в 1978). Её композиция "Oriental Swing" была сильно сэмплирована группой Parov Stelar в 2012 при создании ретро-песни "Booty Swing", которая в свою очередь получила известность в 2013 после использования в рекламе компании Chevrolet. В 2014 Армстронг была включена в Музыкальный Зал Славы Мемфиса (Memphis Music Hall of Fame).

Лиллиан Хардин родилась и выросла в Мемфисе. В 1910 главным местом увеселения чернокожего населения города была улица Bill Street, проходившая всего лишь в нескольких кварталах от дома Лил. На Bill Street сосредоточились ночные клубы, публичные дома и рестораны. Здесь можно было купить виски, закусить куском жареного мяса, послушать лучший в мире блюз, взять на десерт бутылочку с кокаином и выбрать на свой вкус девочку в борделе. Все эти удовольствия вместе стоили меньше 1 доллара.

Конечно же, в Мемфисе встречались люди, считавшие всё вышеперечисленное, кроме мяса с гарниром, грехом, караемым адом. Но таких, скажем прямо, было не много. Белые жители города называли Bill Street рассадником порока и разврата. Убийства и грабежи происходили в этом квартале практически ежедневно. Баллотировавшийся в мэры некто Крамф, пообещал закрыть злачные места и сделать улицу безопасно для детей и невинных девиц, но придя к власти, сразу же забыл о своём обещании.

Хардин слегка подкорректировала свою жизнь в автобиографии. Она скосила себе пару лет. Она выросла в семье со своей бабушкой, Присциллой Мартин (Priscilla Martin), бывшей рабыней из Оксфорда, штат Миссисипи. У бабушки были сын и три дочери, одной из которых была Демпси (Dempsey), мать Лил. Присцилла Мартин перевезла свою семью в Мемфис, чтобы сбежать подальше от мужа - это путешествие семья совершила на повозке, запряженной мулом. Демпси вышла замуж за Уилла Хардена (Will Harden), и Лил родилась 3 февраля 1898. По её словам, отец умер, когда ей исполнилось два года. На самом же деле он просто ушёл к другой женщине и Лил воспитывали мать с бабушкой. Отец умер, когда Лил было семь лет, а позже Демпси снова вышла замуж за Джона Миллера (John Miller).

В доме, где жила дочка с матерью, имелось общее помещение для отдыха жильцов. Там стоял старенький орган, на котором бренчали все, кому не лень. Когда баловалась Лил, младшая кузина нажимала на педали и наоборот. Музыкальной наставницей Лил была школьная учительница Виолета Уайт (Violet White). Она играла не очень хорошо, но с её помощью девочка освоила музыкальную грамоту.

Поначалу она создавала музыкальный фон на собраниях в местной баптистской церкви. Любимый хорал Лил назывался "Вперёд, воины Христа". Лили украшала это серьёзное произведение озорными вставочками и пастор, глядя на органистку поверх очков, осуждающе покачивал головой.

Музыкальное образование Лил растянулось на долгие годы. Разучивала она, конечно же, классику. Мать девочки считала блюз безнравственной музыкой. Демси очень боялась, что страсть дочери к музыке может привести её на Bill Street. Поразмыслив, Демпси решила отправить дочку в музыкальную школу Mrs. Hook's School of Music при университете Fisk University в Нешвиле.

Это учебное заведение было открыто в середине XIX века для ново освобождённых рабов. Даже весьма ограниченная в деньгах мать Лил могла заплатить за семестр 13 долларов плюс 14 долларов за общежитие. Демпси в точности выполнила все университетские предписания и приобрела дополнительную школьную униформу. Правила в университете были строгие. Запрещалось играть в азартные игры, употреблять спиртное, табак и танцевать в обнимку.

Лил потом утверждала, что закончила университет и получила диплом, но это не совсем точно. Она прослушала ряд лекций на подготовительных курсах, через год уехала домой и больше занятий не возобновляла. Мать не скрывала своего недовольства. Вскоре она обнаружила в комнате Лил ноты одного из блюзов и в ярости поколотила дочку шваброй. Этот случай переполнил чашу терпения благочестивой поварихи и в августе 1918 Демпси навсегда распрощалась с Мемфисом. Переселившись в Чикаго, Демпси попала в такой же район – такие же кабаки, проститутки, бандиты, а музыка – хоть уши затыкай. Не заунывный блюз, а какой-то дикий джаз.

19-летняя Лил к этому времени превратилась в весьма привлекательную девушку. При очень маленьком росте она весила всего 40 кг и выглядела почти ребёнком. Как-то Лил зашла в магазин за нотами и попросила продавца озвучить их на пианино, а потом сама попробовала сыграть трудный фрагмент. Поражённая хозяйка миссис Джеми Джонс (Jamey Jones) предложила Лил поработать демонстратором в её магазинчике Jones Music Store.

В те годы самый большой доход в музыкальном бизнесе приносила торговля нотами. Во многих магазинах сидел пианист, помогая покупателям сделать выбор, проигрывая для них ноты. И миссис Джонс тоже не желая отставать от прогресса. Внешне Лил была похожа на школьницу, поэтому миссис Джонс потребовала разрешения от родителей. Лил не стала её разубеждать. Погуляв 2 часа, она вернулась и сказала, что мама не возражает.

Лил также не сообщила хозяйке, что согласилась на низкооплачиваемую работу лишь потому, что хотела изучить и переиграть весь доступный ей теперь музыкальный каталог. Лил проявила себя хорошим работником и очень скоро её зарплата поднялась с 3 до 8 долларов в неделю. Магазин был местом встречи музыкантов. Они заходили туда, чтобы купить ноты и поболтать со знакомыми. Хардин прислушивалась к разговорам и постепенно узнала все подробности относительно музыкальной иерархии Чикаго. С каждым днём в Лил крепла уверенность в собственных силах и она попросила миссис Джонс при случае порекомендовать её в какой-нибудь джаз бенд.

Многие негритянские ансамбли хотели бы иметь в своём составе пианиста, но возможности не позволяли. Фортепиано – инструмент дорогой, громоздкий, его трудно транспортировать. Лил стала настоящей сенсацией ансамбля "New Orleans All Star Band", куда она попала по протекции миссис Джонс, несмотря на то, что её окружали опытные музыканты, многое повидавшие и немало пережившие на своём веку. Джазмены были уже в возрасте, выглядели неважно и здоровьем отнюдь не блистали. У корнетиста Шугар Джонни Смита (Sugar Johnny Smith), в частности, был туберкулёз на последней стадии.

Когда Лил пришла устраиваться в джаз бенд, оркестранты уставились на неё с нескрываемым интересом. Сразу же выяснилось, что никто в оркестре не знает нот. "В какой тональности будем играть?" - деловито осведомилась Лил. "Тональность? Не знаю, что это такое, – ответил лидер кларнетист Лоренс Дьюи (Lawrence Duhé). – Как услышишь два стука, начинай играть". Пианистка покорно кивнула и по условному сигналу со страшной силой замолотила по клавишам, пытаясь подстроиться под дружно задудевших коллег.

Такая манера больше свойственна мужчинам, поэтому Дьюи одобрительно ухмыльнулся. "А сколько же тебе лет, детка?, – поинтересовался он. "16, – ответила 20-летняя девица, привыкшая кстати и не кстати занижать свой возраст. "Ох, неприятностей не оберёшься, - просипел один из джазменов. – Несовершеннолетним вход в ночные заведения запрещён". Однако, желание иметь в ансамбле пианиста всё же пересилило и Лил зачислили в джаз бенд с окладом в двадцать два с половиной доллара в неделю.

Лил знала, что мать ни за что не разрешит ей работать в кабаре, поэтому она сказала матери, что нашла работу в школе танцев. Через три недели оркестр получил работу в более престижном заведении De Luxe Café, где среди выступавших были Флоренс Миллс (Florence Mills) и Кора Грин (Cora Green). Далее оркестр перебрался в настоящую жемчужину ночной жизни Чикаго – в Dreamland. В числе постоянных развлекателей здесь были Альберта Хантер (Alberta Hunter) и Олли Пауэрс (Ollie Powers), и в Чикаго не было заведения лучше этого.

Когда время ангажемента оркестра Дьюи в Dreamland подошло к концу, ему на замену пригласили новоорлеанский коллектив Кинга Оливера (King Oliver) Creole Jazz Band. Оливер попросил Хардин остаться в Dreamland с его оркестром. Она играла в составе оркестра Оливера в Dreamland в 1921, когда пришло приглашение на выступления в Сан-Франциско в танцевальном зале Pergola Ballroom в течение шести месяцев. По окончании этого ангажемента Лил вернулась в Чикаго, в то время как оркестр Оливера отправился в Лос-Анджелес.

В Чикаго Хардинг вернулась в Dreamland в качестве пианистки в составе оркестра скрипача и непоколебимого водевильщика Мэя Бреди (Mae Brady). Здесь она влюбилась в молодого вокалиста из Вашингтона Джимми Джонсона (Jimmie Johnson), за которого 22 августа 1922 вышла замуж. Их брак оказался непрочным и вскоре они развелись. Тем временем коллектив Оливера вернулся в Чикаго и начал выступать в Royal Gardens с Бертой Гонзалес (Bertha Gonzales) за пианино. Когда же Оливер вернулся в Dreamland, место за клавишами снова заняла Хардин.

В этот момент Оливер решил усилить свой состав вторым трубачом и послал приглашение молодому корнетисту Луи Армстронгу (Louis Armstrong). Армстронг уже успел завоевать твёрдую репутацию в родном Новом Орлеане и считал Оливера своим наставником, называя его "Папа Джо" ("Papa Joe"). Поговаривали, что Оливер видел одарённость Луи и понимал, что тот может отобрать у него место на джазовом троне Нового Орлеана, поэтому предпочёл держать его у себя в оркестре в качестве соратника, нежели оставить его одного в качестве соперника. Как бы там ни было, обоим корнетистам нравилось выступать вместе и оркестр Оливера вскоре после прибытия Армстронга завоевал в Чикаго огромную популярность. Поначалу Хардин не была в восторге от манеры одеваться, впрочем, как и от причёски Луи, которые были слишком "деревенскими" для Чикаго.

Любовный роман между Хардин и Армстронгом раскручивался весьма медленно, поскольку Лил была весьма разборчива в выборе партнёров и вела себя очень сдержанно. Понимая перспективность Луи, она сблизилась с Арстронгом. Лил и Луи не афишировали свои отношения, но такие дела не скроешь от коллектива. Раздосадованные джазмены не упускали случая зло подшутить над Армстронгом. Ведь он добился того, чего не смог добиться ни один из них – завоевать расположение непреступной Лил.

После работы в Линкольн-Гарденс они посещали кабаре и другие места, но их отношения укрепились после вмешательства матери Армстронга в 1923, когда она посетила Армстронга в Чикаго. Видя, что нечего было больше скрывать, влюблённые сняли квартиру. Вместе с ними поселилась и мать Армстронга Мариан (Marian). "Мы стояли по обе стороны только что привезённой кровати и смотрели друг на друга, - рассказывала Лил, вспоминая о первой близости с Луи. – Затем мы бросились друг к другу в объятия, сбрасывая на ходу одежду. Этот волнующий момент навсегда останется в моей памяти". Пара была неразлучна. Лил и Луи вместе работали, вместе принимали участие в религиозных мероприятиях, вместе ходили на пикники.

Пикник образцам 1922 – это непросто семейный отдых на лоне природы. Это было целое событие в жизни негритянской общины. Все были одеты в праздничные одежды и гордо дефилировали с корзинами, полными еды и питья. Мужчины, в начале трезвые, вскоре напивались вдрызг, и их споры нередко заканчивались мордобоем. Жёны и подруги со смехом разнимали дерущихся и уводили их с поля боя.

В феврале 1923 музыканты Джо Оливера (Joe Oliver) впервые пришли в студию звукозаписи. Прежде лидер оркестра неизменно отказывался от подобных предложений, опасаясь, что кто-нибудь украдёт его новаторские музыкальные идеи. Джазмены, привыкшие к просторам танцевальных залов, чувствовали себя очень стеснённо в крошечном помещении студии фирмы Jahnett. Даже сам Джо, обычно невозмутимый, занервничал. Оркестрантов попросили сгрудиться вокруг мегафона, передававшего звуковые колебания на устройство с восковым цилиндром.

Пробная запись показала, что Луи напрочь забивает Джо и того почти не слышно. Поэтому Армстронга поставили в дальний угол, чтобы его корнет не заглушал инструмент Оливера. В этот памятный день была записана одна из первых джазовых пластинок.

Возвращаясь из Ричмонда в Чикаго, джазмены шумно делились впечатлениями. Никто не мог с уверенностью сказать, какая получилась запись. Ясно было лишь одно – денег в кошельке прибавилось. Каждому заплатили по 270 долларов – из расчёта по 30 долларов за каждую записанную композицию.

Осознав, что Луи незаурядный исполнитель, Лил занялась улучшением его имиджа. По её настоянию Армстронг сел на диету из фруктовых соков и похудел на 20 кг. Затем ему пришлось выбросить свою поношенную одежду и купить новую. Костюмы выбирала Лил. Она поставила перед собой задачу не только полностью подчинить себе Армстронга, но и сделать всё, чтобы тот вышел из тени Оливера, а добиваться намеченной цели Лил Хардин умела.

Она методично выбивала из Луи свойственную ему от природы стеснительность и деревенщину. Он был типичным провинциалом – робким и застенчивым. Под влиянием подруги корнетист осмелел, всё чаще вылезал на передний план, гримасничал и иногда пел хриплым голосом.

В начале 1924 джаз бенд Оливера распался. Косвенно в этом виновата Лил Хардин. Она потребовала, чтобы Луи забрал у Оливера принадлежавшие ему деньги и впредь распоряжался ими сам. Прежде Армстронг оставлял всю свою зарплату на хранение Оливеру. Начальник изрядно рассердился и сказал, что Лил растранжирит все сбережения Армстронга, однако, деньги отдал. Заодно Луи узнал, что его зарплата меньше, чем у Лил. Начатое расследование привело к другому открытию: оказывается, что из каждых 95 долларов, положенных каждому члену оркестра согласно ведомости, Оливер утаивал 20 долларов. Братья Доддсы – ударник Бейби Доддс (Baby Dodds) и кларнетист Джонни Доддс (Johnny Dodds) – узнав, что лидер прикарманивает их деньги, пригрозили Оливеру физической расправой.

Пока музыканты ещё выступали вместе, Оливер постоянно носил в футляре своего корнета револьвер. Лил, играя, вечно озиралась по сторонам и была готова мгновенно нырнуть под фортепиано, если вдруг начнётся пальба. Вскоре из оркестра сбежали все музыканты, за исключением Лил и Луи. Армстронг сохранил лояльность Оливеру, потому что очень уважал своего наставника. Ну, а Лил была при Луи. Воспользовавшись вынужденным перерывом в работе, Лил занялась матримониальными делами. Организовала официальные разводы себе и Армстронгу. Лил и Луи нужно было развестись с их предыдущими пассиями (Лил Хардин с Джимми Джонсоном (Jimmie Johnson), Луи Армстронг с Дейзи Армстронг (Daisy Armstrong)) и "заявить о своём отказе" от указанных отношений, чтобы аннулировать браки.

5 февраля 1924 состоялась их свадьба. После торжественной церемонии молодожёны прошлись по модным клубам, где их по обычаю посыпали рисовыми зёрнышками. Лил и Луи были самой знаменитой джазовой парой в городе. Луи женился на женщине, на которую заглядывались все его коллеги. Лил вышла замуж за мужчину, о котором мечтали чуть-ли не все негритянки Чикаго. Молодые супруги хорошо зарабатывали и уже достигли такого уровня, который был в те времена предельным для афроамериканцев.

Между тем Кинг Оливер вместо дезертиров набрал в свой оркестр новых людей, но дни этого коллектива были сочтены. Поскольку Армстронг всё ещё числился вторым корнетистом оркестра, Лил настоятельно посоветовала ему подать заявление об уходе. В это время в Чикаго появилась первая жена Луи – новоорлеанская проститутка Дэйзи Паркер (Daisy Parker). Они расписались с Луи 19 марта 1918 и усыновили 3-летнего мальчика Кларенса Армстронга (Clarence Armstrong), чья мама, двоюродная сестра Луи Флора (Flora) умерла вскоре после родов. Кларенс был умственно неполноценным (вследствие травмы головы, полученной в детстве) и всю свою жизнь Луи заботился о нём. Дэйзи не знала, что Луи с ней уже развёлся и по-прежнему считала себя его законной супругой. Обнаружив, что ситуация изменилась, она подняла было скандал. Однако Армстронг пошелестел долларами и сразу воцарился мир. Дэйзи даже решила не уезжать из Чикаго, чтобы быть поближе к источнику материального благополучия. Луи тайком встречался с ней в барах. Но вскоре Дэйзи умерла.

Лил ничего не знала о приключениях супруга, иначе ему не поздоровилось бы. Она продолжала пилить мужа и говорила, что не хочет быть женой человека, который прячется за спиной босса. Но Луи колебался. Он ещё не был уверен в своих силах. Тогда Лил поставила вопрос ребром: "Выбирай – или я, или Оливер!" Луи решился и предупредил лидера о своём предстоящем уходе, а Лил ещё какое-то время проработала в оркестре. Луи Армстронг покинул оркестр Оливера в сентябре 1924.

Вскоре после этого Луи получил приглашение переехать в Нью-Йорк и присоединиться к оркестру Флетчера Хендерсона (Fletcher Henderson). Он привнёс в оркестр качественно новую технику исполнения соло, которую до того времени никто и никогда в городе не слышал. Его музыкальные идеи, некоторые из которых были разработаны совместно с Оливером, подгоняли также и Дона Редмана (Don Redman) - штатного аранжировщика оркестра Хендерсона. Луи поменял корнет на трубу, чтобы более гармонично звучать с другими музыкантами в своей секции оркестра. Как ни восхищались Армстронгом игравшие с ним музыканты, совершенно очевидно, что ни они, ни публика не считали его тогда великим виртуозом. Горячо верила в него только дальновидная Лил, энергично толкавшая своего супруга вперёд в светлое будущее.

Тем временем Хардин оставалась в Чикаго, сначала в составе группы Оливера, затем собрала собственный состав. Когда в 1925 её оркестр получил работу в чикагском Dreamland Café, Лил назвала свой оркестр Dreamland Syncopators и провела работу по подготовке к возвращению Луи - заказала большой рекламный плакат с надписью, называвшей Луи не иначе как "Величайшим трубачом в мире" ("The World's Greatest Trumpet Player").

Луи оставался с Хендерсоном немногим более года. В ноябре 1925 снова по настоянию жены, которая хотела увеличить популярность и доходы Армстронга, он вернулся в Чикаго. Его всё устраивало в Нью-Йорке, но позднее он признал, что она была права в том, что оркестр Хендерсона сдерживал и ограничивал его артистический рост. Впервые он играл практически с собственным оркестром и работал на свою жену. В этот период он сделал свои наиболее важные записи раннего периода.

Лилллиан убедила Луи начать играть классическую музыку в церквях для расширения его технических навыков и улучшения его соло. Она заставляет его сменить костюмы, чтобы он выглядел более элегантно, и чтобы скрыть его растущий обхват.

Популярность Луи выросла ещё больше, когда продюсер Ричард Джонс (Richard M. Jones) убедил руководство OKeh Records подписать с ним контракт. Так были сделаны классические записи составов Армстронга "Hot Five" вместе с Кидом Ори (Kid Ory) на тромбоне, Джонни Доддсом (Johnny Dodds) на кларнете, Джонни Сент-Сиром (Johnny St. Cyr) на банджо и Хардин на фоно, обычно без ударных. Репетировали в квартире супругов Армстронгов по адресу East 41st Street и первая их запись состоялась 15 ноября 1925. Позднее в Hot Five играли Фред Робинсон (Fred Robinson), Джимми Стронг (Jimmy Strong), Затти Синглтон (Zutty Singleton) и другие. С мая 1927, когда к квинтету примкнули Пит Бриггс (Pete Briggs) и Бэйби Доддс (Baby Dodds), коллектив стал называться Hot Seven. Эти составы делали записи до конца 1928. Кроме того, в апреле и мае 1926 Хардин сделала с этими же составами записи для Vocalion. Также она записывалась для Columbia Records как New Orleans Wanderers. В мае 1929 Лил и Луи вернулись в Нью-Йорк для выступлений в Connie's Inn в Гарлеме, который был главным соперником Cotton Club.

Получив в 1929 диплом New York College of Music, Лил занялась собственной карьерой. Вместе с Луи она приняла участие в бродвейском ревю "Hot Chocolate", авторами которого были Энди Разаф (Andy Razaf) и пианист/композитор Фэтс Уоллер (Fats Waller). Кроме того, в шоу Луи исполнял песню "Ain't Misbehavin'". В сентябре запись этой песни возглавила хит парад.

В конце 1920-х годов Хардин и Армстронг разошлись из-за классовых различий (претенциозность со стороны Хардин) и проблем с деньгами. Луи сформировал новый состав Hot Five с Ёрлом Хайнсем (Earl Hines) за фортепиано. Хардин реформировала свою группу с Фредди Кеппардом, которого она считала вторым после Армстронга. Хардин и Армстронг расстались в 1931, когда у него завязалась интрижка с Альфой Смит (Alpha Smith). Окончательно они развелись в 1938.

Нельзя забывать, что в начале 30-х Америка погрузилась в великую депрессию и состояние экономики не могло не отразиться на джазовой сцене. Многие музыканты остались без работы, так как клубы закрывались один за другим. В 1931 умер Бикс Байдербек (Bix Beiderbecke), распался оркестр Флетчера Хендерсона (Fletcher Henderson). Кинг Оливер (King Oliver) сделал лишь несколько записей, но в целом буквально боролся за выживание. Сидней Беше (Sidney Bechet) стал портным. Кид Ори (Kid Ory) вернулся в Новый Орлеан и начал выращивать цыплят. Знаменитый Cotton Club после долгой нисходящей спирали закрылся в 1936.

В феврале 1930 Луи стал фронтменом оркестра Луи Расселла (Luis Russell) и отправился с ним на гастроли по югу. В мае 1930 в поисках новых возможностей перебрался в Лос-Анджелес, где возглавил оркестр с Лайнелом Хэмптоном (Lionel Hampton) на барабанах в Sebastian's New Cotton Club, с которым выступал следующие 10 месяцев.

Лил же принимала участие в шоу "Shuffle Alone", записала ряд пластинок со своим коллективом. Иногда она посещала Лос-Анджелес, где обосновался Армстронг, но подолгу там не задерживалась. Луи старался её побыстрее выпроводить. Их брак уже давно был не более чем формальностью, но Лил не давала Луи развода. "Моя беда заключалась в том, что я слишком его любила и хотела сделать из него великого человека" – говорила потом Лил.

После очередной особенно бурной сцены Лил забрала у Луи ключи от машины, посадила за руль самого смазливого мальчишку из отеля и укатила в Чикаго. Потом ходили слухи будто она угрожала мужу пистолетом. "Полный бред, - смеялась Лил. – Если бы у меня и впрямь была пушка, весь мир узнал бы об этом. Уж поверьте, я бы не промахнулась". У Луи начался бурный роман с Альфой Смит (Alpha Smith). Когда та поняла, что ей не удастся женить на себе Луи, она пригрозила, что подаст в суд за нарушение обещания жениться. Армстронг испугался и поехал не куда-нибудь, а к Лил – поплакаться на её плече. Он умолял Хардин не давать ему пока развода, что могло спасти его от судебного иска.

В июле 1932 Луи впервые пересёк Атлантику и уехал на гастроли в Европу. Лил Хардин не виделась с ним три года. Луи не давал о себе знать и денег не присылал. Лишь в 1935 как ни в чём не бывало Луи вдруг наведался в чикагский дом Хардин. Он славно погулял и явился домой с пустыми карманами. "Где мои деньги?" – грозно спросила Лил. Армстронг начал что-то лепетать по поводу нечистоплотного менеджера Джонни Коллинса (Johnny Collins), однако жена не желала ничего больше слушать и наняла адвоката.

Луи был шокирован, узнав о предпринятых Лил шагах. На сей раз он и в самом деле был не виноват. Луи действительно дал поручение менеджеру, чтобы тот регулярно перечислял Лил определённую сумму. И тот перечислял, но на свой счёт. Взволнованный Луи пошёл на поклон к знакомому гангстеру – Джо Глейзеру (Joe Glaser) с просьбой уладить возникшие финансовые проблемы. Глейзер быстро разобрался с менеджером музыканта. Тот отпустил музыканта за 5 тысяч долларов. Претензии Лил тоже были удовлетворены – она получила требуемые ею 6 тысяч долларов. Очень довольный результатом Армстронг предложил Глейзеру стать его менеджером. Тот согласился и с тех пор делал всё, чтобы свести влияние Лил Хардин к нулю.

Импресарио рекламировали Хардин как миссис Армстронг, а главного трубача её оркестра Джуно Джонса (Juno Jones) прозвали "Королём Луи II". Необразованная публика почему-то решила, что Хардин и Джонс родители знаменитого Луи Армстронга, что отнюдь не обрадовало 35-летнюю Лил. Она потребовала, чтобы на афишах было написано "Хардин – Армстронг и её свинговый оркестр". На концертах Лил в красивом белом платье дирижировала оркестром и выглядела весьма впечатляюще. Она же готовила аранжировки и подбирала репертуар. Джазмены её побаивались и никогда не опаздывали на работу, а уж позволить себе глоточек виски перед шоу. Учует – головы не сносить.

Конъюнктура музыкального рынка постоянно менялась. Лил проявляла гибкость. Расформировывала один состав, собирала другой. На пианино она уже почти не играла, больше пела и сочиняла песни. Если раньше Лил выражала свои чувства и настроения, то теперь она писала коммерческую музыку с прицелом на определённую часть аудитории.

1936 – трудный период в карьере Хардин. Глейзер трепал ей нервы и требовал, чтобы она дала развод Луи, который встречался с Альфой Смит (Alpha Smith). Управлять оркестром она научилась, но многие менеджеры танцзалов вставляли ей палки в колёса, потому что она была женщиной, да к тому же ещё и чернокожей. Семейные стычки и скандалы при встречах и расставаниях с Луи прекратились, но Лил пришла к выводу, что ей больше нет смысла пытаться его удержать. 30 сентября 1938 брачный союз Лил Хардин и Луи Армстронга закончился разводом. Лил достался дом и почти все сбережения Армстронга, которых, кстати, было весьма немного.

По началу Лил нашла утешение в музыке и пыталась поразить своего экс-супруга профессиональными достижениями. Она представлялась как "Mrs. Louis Armstrong", возглавила All Girl Orchestra, затем со смешанным составом регулярно выступала на общенациональном радио NBC. В этот же период сделала насколько записей для лейбла Decca Records как свинг вокалистка, как пианистка аккомпанировала другим исполнителям. Также записывалась с Рэдом Алленом (Red Allen).

Потом ею овладела депрессия. По натуре однолюб – она тосковала по ушедшей любви. Потеряв интерес к музыке, Лил решила учиться на швею. Лил собралась стать дизайнером одежды, но потом передумала и открыла в Чикаго ресторанчик с джазовым уклоном. В свободное время Лил шила самую разнообразную сценическую униформу. Основной потребитель – Луи Армстронг - с гордостью носил её костюмы. В роли личной портнихи Лил его вполне устраивала. Хардин иногда показывала свои изделия на конкурсах модельеров, причём демонстрировала их сама. После конкурсов – шампанское, комплименты мужчин, импровизированное пение под игру на рояле. Образцы одежды, разработанные Лил, пользовались успехом, но Америка тогда ещё не созрела до звёзд-манекенщиц с чёрным цветом кожи. Поэтому второе начинание Лил не принесло ей ощутимых дивидендов.

Потерпев неудачу на дизайнерском поприще, Хардин закрыла ресторан и стала обыкновенной учительницей. Она преподавала французский язык, теорию музыки и давала уроки игры на пианино. О своих прошлых подвигах она не вспоминала. Для нового поколения любителей джаза Лил была живым реликтом ушедшей эпохи. И всё же она вознамерилась вернуться в шоу бизнес. Поскольку в США её шансы были равны нулю Лил сделала то, что делали до неё многие другие американские артисты – уехала в Европу и выступала там перед благодарной публикой, не забывшей о её весомом вкладе в развитие джаза.

1952-1953 Хардин провела во Франции. Однажды она повидалась с Луи, когда тот давал концерты в Париже. Лил зашла в отель, где остановился Луи и его последняя жена Лусилл. Луи при виде Лил выронил бритву и полез целоваться, измазав её лицо мыльной пеной. Лусилл смотрела на них и улыбалась. Вездесущие репортёры запечатлели этот исторический момент и наутро фотография появилась во всех крупных газетах. Во Франции у неё даже было непродолжительное любовное приключение.

В сентябре 1953 Лил вернулась в Америку. Джазовую сцену оккупировали белые музыканты, а чернокожие артисты преобладали в стиле би-боп, который был совершенно чужд ветеранам свинга. Хардин удалось найти непрестижную работу в Чикаго. Она выступала в сборных программах, типа "Нестареющие Звёзды", где публика разглядывала артистов с таким же любопытством, с каким дети в цирке смотрят на клоунов. Также в этот период она сотрудничала с Рэдом Саундерсом (Red Saunders), Джо Уилльямсом (Joe Williams), Оскаром Брауном младшим (Oscar Brown, Jr.) и Литтл Бразер Монтгомери (Little Brother Montgomery).

Тогда же Хардин пришлось судиться с Армстронгом. Предмет спора – авторские отчисления за некоторые их совместные сочинения. То был единственный раз, когда великий трубач публично негативно отозвался о своей бывшей жене.

В конце 50-х появился первый ремейк, или кавер-версия композиции Хардин. Рэй Чарльз (Ray Charles) записал её песню "Just For The Thrill". Впоследствии песни Лил исполнялись многими артистами, включая Пегги Ли (Peggy Lee), Ненси Уилсон (Nancy Wilson), Ариту Франклин (Aretha Franklin) и даже хард-рокеров "G Jails Band?".

С годами Лил растолстела и растеряла былую энергию. Она не смогла забыть Луи и так больше и не вышла замуж. Хардин постоянно носила подаренное Армстронгом кольцо, бережно хранила его письма, фотографии и старый корнет. Лил всегда говорила о Луи подчёркнуто спокойно, но блеск её глаз выдавал её подлинные чувства.

Хардин время от времени выступала, но не часто и главным образом в рамках разного рода ностальгических шоу. Один из последних её альбом вышел на фирме Riverside Records в 1961 в серии "CHICAGO: THE LIVING LEGENDS", где она аккомпанировала Альберте Хантер (Alberta Hunter) и исполнила несколько номеров во главе собранного для этого случая оркестра. Эти записи натолкнули в 1961 NBC на создание телевизионного проекта "Chicago and All That Jazz", а фирма Verve Records выпустила диск с записями. В 1962 Хардин в сотрудничестве с Крисом Альбертсоном (Chris Albertson) приступила к написанию автобиографии, но вскоре осознала, что некоторые подробности её жизни могут негативно отразится на карьере Луи и неоконченная книга была поставлена на полку.

Лишь к концу жизни Лил осознала насколько весом музыкальный вклад, который внёс в развитие джаза творческий дуэт Армстронг-Хардин. Луи и Лил стояли у истоков той музыки, которую сегодня называют оригинальной музыкой Америки. Смерть Луи Армстронга в июле 1971 потрясла Хардин. На отпевании присутствовала масса народа. Церковь не смогла вместить всех желающих проводить трубача в последний путь и тысячи людей толпились снаружи. Миллионы зрителей следили за ходом траурной церемонии по телевизору. Лил сотни раз говорила Луи: "До свидания", но всегда с надеждой встретиться вновь. Теперь всё было иначе. 73-летняя Лил осталась одна на этом свете. Луи – единственного человека, которого она любила по-настоящему, не стало.

27 августа 1971 Лил Хардин пригласили принять участие в концерте, посвящённом памяти великого трубача. Она скромно вышла на сцену и заняла место у фортепиано. Видимо внутренне Лил очень переживала, что и привело к трагической развязке. Во время исполнения соло в композиции "Saint Louis Blues" у пианистки случился инфаркт. Лил упала навзничь. Зрители на мгновение замерли от неожиданности. Затем кто-то бросился на сцену и начал делать артистке искусственное дыхание. Слишком поздно. Смерть наступила практически мгновенно. Тело увезли. Концерт прервали. Подавленная публика молча разошлась. На похоронах Лил не было ни журналистов, ни губернаторов штатов, ни представителей Белого дома. Хотя краткие сообщения о её смерти опубликовали многие газеты.

Лил Хардин сделала немало для развития джаза и как музыкант, и как аранжировщик, и как композитор. Она является автором 150 произведений. Когда Лил Хардин похоронили, по её дому словно пронёсся ураган. Исчезли все письма Армстронга, его первый корнет, а также черновик автобиографии Лил. Все эти вещи пропали совершенно бесследно, за исключением одного единственного письма Армстронга, выставленного впоследствии на аукционе неизвестным коллекционером. Не дал результата и поиск в государственных музыкальных архивах – никаких материалов, касающихся творчества Лиллиан Хардин там не оказалось. После смерти Хардин в 1971 никто не получал авторские отчисления за её сочинения. Единственное исключение – некоторая таинственная Барбара Кайт – одно время издатели перечисляли ей деньги за несколько песен Лил. Однако исследователям истории джаза так и не удалось установить личность этой дамы.