Читать
Если мы сравним современную коммерческую деятельность в области джаза с аналогичным бизнесом новоорлеанского периода, то обнаружим три главных отличия. Во-первых, некоторые традиции устарели и пришли в упадок; во-вторых, невероятно возросла роль новых технических средств (пластинки, фильмы, радио, телевидение); и в-третьих, что наиболее поразительно, появилась отдельная джазовая публика.
Когда люди вспоминают Кэба Кэллоуэя, они неизменно называют его вещи типа "Hi-De-Ho" и прочие крикливые "новинки",пущенные им в обращение, с помощью которых он пытался произнести впечатление на публику в “Коттон клабе" в начале 30-х г.г. Но лучше бы они вспомнили о том, каким он был в начале 40-х г.г.
Рассматривая произведения джаза, прежде всего необходимо забыть о критериях классической западноевропейской музыки. Джазовая и классическая музыка не являются конкурентами, несмотря на все попытки противников джаза противопоставить их друг другу. Если мы спросим, создал ли джаз что-нибудь подобное симфониям Бетховена или мессе Баха, то ответ будет явно отрицательным. Джаз также не создавал музыки, способной соперничать с традициями классики, за исключением, может быть, оперы.
Своим известным прозвищем «През»* Лестер Янг обязан Билли Холидей. «Когда имя Лестера стало уже знаменитым, — говорит она в одном из отступлений своей автобиографии, — я думала, что поскольку он величайший в своем роде, то и его имя должно быть не менее великим. В нашей стране короли, герцоги или графы ничего из себя не представляют (за исключением "Кинга", "Дюка" и "Каунта"**).
"I can’t get started" (“Я не могу начать”) была главной темой Банни Беригана. Это название могло бы также послужить достаточно удачным описанием его карьеры как бэнд-лидера. Бани мог и должен был преуспеть, возглавляя свои собственный бэнд.
«Биг Билл» Брунзи начинал один из своих известных блюзов следующими словами: «О, я кричу, но город слишком мал для меня!». Бесси Смит часто чувствовала себя точно так же, но тем не менее она «кричала», как бы там ни было.
"Черный" парижанин Джеки Террассон - джазмен одновременно и европейский, и американский. Европейский по рождению, месту жительства и особому музыкальному шарму, а американский по настроению и стилю. И это сочетание притягивает к нему внимание коллег и слушателей со всего мира. Все началось в 1993 году, когда Джеки получил I приз на престижнейшем конкурсе пианистов им. Телониуса Монка в Вашингтоне.
Это было днем в середине сентября 1936 г., когда Гленн Миллер к Чарли Спивак пригласили меня пойти с ними послушать сессию записи бэнда их бывшего босса Бэна Поллака. Он только что прибыл в город на студию: "Брансвик", и Гленн, который всегда говорил мне, каким великим ударником является Поллак, сказал: "А теперь ты можешь послушать его сам". Оркестр состоял из молодых музыкантов, причем очень хороших, т.к.
В середине 30-х, когда большинство студийных танцевальных оркестров звучало по радио так, как будто они были составлены из недовольных, разочарованных музыкантов, для любителей биг-бэндов оказалось приятным сюрпризом бодрого, современного звучания, исходившего из филадельфийской радиостудии, которая транслировала бэнд под названием “Jan Savitt And His Top Hatters”.
Вы известны среди гитаристов тем, что используете очень толстые струны и некоторые из музыкантов критично относятся к этому, как к крайности, чудачеству. Что является основной причиной использования очень толстых струн? PM: Здесь две стороны одной монеты. Нормой считается подстраиваться к своим трудностям, другой нормой - не подстраиваться, а относиться к этому не как к трудности, а как к дару.
Вопрос: Пат, не могли бы вы поделиться своим мнением о Кенни Джи - говорят, вы не очень жалуете его и его музыку. Конечно, большинство любителей серьезной музыки не обнаружат в этом ничего удивительного, однако вы впервые высказываетесь о нем так отк
Когда Томми Дорси ушел со сцены "Глен Айленд казино" и, стало быть, из оркестра братьев Дорси тем весенним вечером 1935 г., он не имел никакого представления, куда ему идти. Он мог сделать самое простое и легкое — снова вернуться на радио и в студии записи, где он смог бы зарабатывать кучу денег, и отказаться от мысли когда-либо иметь свой собственный бэнд. Но те, кто знал Томми Дорси лучше, понимали, что он никогда не пойдет на это.