Томми Дорси / Tommy Dorsey (глава из книги “История биг-бэндов)

Когда Томми Дорси ушел со сцены "Глен Айленд казино" и, стало быть, из оркестра братьев Дорси тем весенним вечером 1935 г., он не имел никакого представления, куда ему идти. Он мог сделать самое простое и легкое — снова вернуться на радио и в студии записи, где он смог бы зарабатывать кучу денег, и отказаться от мысли когда-либо иметь свой собственный бэнд. Но те, кто знал Томми Дорси лучше, понимали, что он никогда не пойдет на это. Ибо Томми, который вскоре достиг славы и известности в качестве "Сентиментального джентльмена свинга" (как его называли), всегда был настоящим бойцом (часто весьма воинственным), с острым умом, едким языком и чувством собственного достоинства. Он отличался глубокой уверенностью в себе и чувствовал, что может делать многие вещи гораздо лучше, чем многие другие люди. И не раз он бывал в этом абсолютно прав.

Но на этот раз он ушел, чтобы доказать только одну вещь - что он может иметь лучший бэнд, чем его брат Джимми. И он это доказал. Ретроспективно в истории биг-бэндов оркестр Томми Дорси должен считаться величайшим из всех танцевальных бэндов. Одни могли звучать более творчески, другие отличались большим свингом, третьи имели более характерный стиль. Но из сотен известных бэндов оркестр Томми Дорси мог делать многое лучше, чем любой другой. Он мог свинговать наравне с наилучшими – в начле, когда там были "звезды" вроде трубачей Банни Беригана и Пи-Ви Эрвина, тенориста Бада Фримена, кларнетиста Джонни Минса, ударника Дэйва Тафа и аранжировщика Дина Кинкэйда, и позже, когда в него пришли трубач Зигги Элман, тенорист Дон Лодис, кларнетист Бадди ДеФранко, ударник Бадди Рич и аранжировщик Сай Оливер. Конечно, оркестры Эллингтона, Гудмена, Лансфорда и Бэйси могли пересвинговать Дорси. Но зато они не смогли бы сравниться с ним в других отношениях. К примеру, ни один из них не мог бы встать рядом с бэндом Томми, если дело касалось исполнения баллад. Томии Дорси, этот "сентиментальный джентльмен свинга", был мастером создания настроений - теплых, сентиментальных и прочих музыкальных настроений, сохраняя при этом превосходный танцевальный темп. Более того, Томми умел подбирать таких аранжировщиков, которые могли бы поддерживать эти настроения – Пол Вестон, Аксел Стордал и Дик Дхонс. И он представлял публике таких вокалистов, которые умели передать эти настроения прекрасным образом — Джек Леонард, Фрэнк Синатра, Джо Стаффорд, группа "Пайд Пайперс" и др. Возможно, лишь за исключением оркестра Клода Торнхилла ни один другой бэнд не мог трансформировать баллады с таким эффектом и музыкальностью.

И, конечно, сверх всего был тромбон самого Томми. Часто говорили, что его бэнд держится на аранжировках, сайдменах и певцах, однако, за 20 лет своего почти непрерывного существования оркестр сохранял особое, и отличное от других звучание именно благодаря теплым, мягким и порой действительно сентиментальным тонам инструмента своего лидера. В самом начале Томми не пришлось собирать оркестр из случайных людей. Его старый друг Джо Хэймс руководил бэндом в ныо-йоркском отеле "МакЭлпин". Но у него не было желания заниматься и дальше этим делом, поэтому он практически предоставил в распоряжение Томми свой состав. Во всяком случае, обе группы саксофонов и труб Хэймса, его тромбонист, пианист, гитарист, басист и молодой аранжировщик Пол Вестон (всего 12 человек) образовали первый персонал оркестра Дорси. Первое, что сделал Томми после изменения стиля банда Хэймса, дабы приспособить его к своим личным вкусам и нуждам (раньше они играли в основном "отельный свинг" с небольшими отличиями), - он записал несколько пластинок для фирмы "Виктор" в сентябре 1935 г. И как раз самый первый обзор записей, который я сочинил для "Метронома", содержал мои комментарии по поводу именно трех его номеров из этой серии. В заключении я писал: "В трех этих записях мы слышим многообещающий бэнд с выдающимся трубачом (Стерлинг Боуз), хорошим кларнетистом (Сид Стоунберн) и незаурядным ударником (Сэм Роузен), прекрасными идеями аранжировщика и отсутствием дешевого глянца". Спустя несколько месяцев состоялся дебют оркестра в Нью-Йорке - в "Голубой комнате" отеля "Линкольн". Томми произвел многочисленные изменения состава, у него появились тенорист Бад Фримен и ударник Дэйв Таф. Он также перехватил трех талантливых музыкантов из местного бэнда Блока - трубача Джо Боера, вокалиста Джека Леонарда и молодого аранжировщика Аксела Стордала, который потом превратился в одного из самых видных людей в оркестре, сделавшего огромный вклад как в успех самого Дорси, так (позднее) и Фрэнка Синатры. Кстати, эти трое от Блока выступали также с оркестром как вокальное трио под названием "Три эсквайра"!

Затем пришли и другие значительные музыканты. Томми и раньше часто играл с Банни Бериганом на сессиях в студиях записи, и теперь он убедил этого великого висконсинца присоединиться к своему бэнду. Молодой кларнетист с приятным звуком по имени Джонни Минс, работавший в Лонг Айленде (и некоторое время у Рэя Нобла), вскоре тоже появился у Томми, а следом за ним и новый гитарист Кармен Мастрен, игравший потом в военном оркестре у Гленна Миллера. Фактически бэнд Дорси прошел через период многочисленных изменений личного состава именно в годы, своего формирования, т.е. эта процедура относилась по большей части к его ранней истории. Томми всегда стремился к совершенству, и если способности музыкантов не соизмерялись с его требованиями, он давал им об этом знать во вполне определенных выражениях, независимо от того, кто при этом присутствовал. Поэтому музыканты с тонкой кожей и оловянным слухом у него не задерживались. Позже, правда, он несколько помягчал и сайдмены работали с ним значительно дольше. Нет сомнения - Томми хорошо знал, чего он хочет. У него за спиной было достаточно лет для приобретения опыта, вначале во время его ранних дней у себя в Пенсильвании, затем у Пола Уайтмена и в других бэндах, а особенно на радио и в студиях записи, где на него был наибольший спрос из всех тромбонистов благодаря его музыкальным способностям. Самым большим недостатком, из-за которого он нажил себе много врагов, была его нетерпимость к ошибкам других, сопровождавшаяся бестактностью, когда эти ошибки совершались. Но он был также способен передать свои музыкальные знания тем, кто выслушивал его с охотой и желанием и кто мог справиться с его вспышками раздражения. Пол Вестон, ныне известный лидер, как-то сказан о Томми: "Он научил меня всему, что я знаю. Я глубоко уважаю Томми за его музыкальное мастерство и его музыкальную целостность". А о том влиянии, которое Дорси оказал на Фрэнка Синатру, говорилось уже достаточно часто. Как отмечал сам Фрэнк в своем интервью с "Метрономом" еще в середине 40-х г.г.: "Этот человек дал мне настоящее образование во всех отношениях. Я учился динамике, фразировке и стилю прямо по его игре на тромбоне, и мне было очень приятно с ним работать, т.к.он считал, что вокалист всегда должен иметь совершенный аккомпанемент". Это внимание и уважение к певцам превратило для них работу с бэндом Дорси в величайшее удовольствие всей эры биг бэндов.

Бериган, разумеется, был фаворитом у Томми - так же, как и Бад Фримен. Томми любил слушать теноровые пассажи Бада и не раз позволял, ему играть квадрат за квадратом, поднимая палец - "еще один!", тогда как солирующий саксофонист все больше уставал. Таким образом, Томми показывал свою высокую оценку талантов Бада, и в то же время это была типичная для него шутка. Вообще, надо сказать, что Томми несмотря на известную нетерпимость к ошибкам других, никогда не упускал случая выразить свое восхищение и одобрение музыканту, если тот этого заслуживал, причем не только многим из тех, кого он представлял в своем бэнде как "звезд" (Бериган, Фримен, Джонни Минс, Дэйв Таф, Пи-Ви Эрвин, Линни Лоусон, Бэб Рассин, Джо Бушкин, Бадди Рич, Зигги Элман, Чак Питерсон, Бадди ДеФранко, Чарли Шэйверс и др., но также и своим аранжировщикам Вестону, Стордалу, Кинкэйду и Оливеру, а два его молодых тромбониста, Нелсон Риддл и Эрл Хэйген, с помощью Томми вошли теперь в число наиболее успешных аранжировщиков-лидеров в мире.

Однако, человеком, перед которым Томми испытывал настоящее благоговение, был его коллега по инструменту тромбонист Джек Тигарден. Я сам видел это ясно однажды вечером - то был единственный раз, когда я видел, чтобы Томми волновался и чувствовал себя неловко. Тогда происходила первая встреча "всех звезд" журнала "Метровом", во время которой мы должны были записать памятную пластинку - два номера с участием всех победителей в каждом классе инструмента, проведших по конкурсу читателей нашего журнала. В первом номере было соло Тигардена, а поскольку Томми также прошел как тромбонист, я предложил, чтобы он солировал в следующей теме. Томми начал отказываться, он выглядел смущенным. "Я ничего не буду делать", сказал он. ''Только не сейчас, когда Джек находится в той же комнате". (Между прочим, мы в конце концом заставили Томми солировать - он сыграл квадрат блюза, абсолютно прямо, тогда как Джек импровизировал более изощренно. Результат был весьма эмоциональным.)

Взаимоотношения Томми с людьми, которые ему нравились в своем оркестре (а нравились ему многие), были как социальными, так и музыкальными и продолжались далеко за пределами сцены. Часто сайдмены проводили уикэнды в его великолепном доме в Бернардсвилле (шт. Нью-Джерси), оборудованном теннисным кортом, плавательным бассейном, кегельбаном и прекрасной установкой для воспроизведения пластинок, одной из первых в этом роде. Приглашались и другие знакомые Томми, например, Джонни Мерсер, Ленни Хэйтон и Клэй Боланд, было того выпивки и закусок, шуток и веселья.

Томми был хорошим хозяином, а его первая жена, которую все звали просто "Тутс", была гостеприимной хозяйкой. К сожалению, их брак оказался непродолжительным, и они разошлись. В октябре 1939 г. привлекательная певица оркестра Эдит Райт, к которой Тутс относилась более чем критически, также исчезла со сцены Дсрси. Ее заменила Анита Бойер, тоже хорошая певица, с которой и начался ряд перемен среди вокалистов, что повлияло не только на музыку, но и на карьеру оркестра Дорси в целом. Следующая замена была еще более важной - ушел Джек Леонард, и временно пригласили певца по имени Аллен ДеВнтт.

Джек был исключительно популярен не только среди публики, но также и среди музыкантов самого оркестра. Были слухи о том, что он собирается уйти, чтобы работать в одиночку, но они не исходили лично от него, ибо сам он не проявлял интереса к уходу. Вероятно, до Томми дошли эти разговоры. Для всех оркестрантов вскоре стало очевидным, что отношение лидера к Джеку переменилось и сделалось более прохладным. Томми всегда был склонен к подозрениям, и когда однажды Леонард опоздал на репетицию, ему сказали, что Джек с трубачом оркестра Джимми Блэйком якобы провели накануне бурную ночь с выпивкой. Те, кто хорошо знал Джека, сомневались в подобной истории, но для Томми это оказалось последней каплей, и в ноябре 1939 года Джек покинул бэнд. "Я обязательно вернусь в декабре", говорил он тогда. ''Вся эта болтовня насчет Томми и меня - это просто болтовня. После пяти лет непрерывной работы я переутомился и хочу немного отдохнуть, вот и все. Но я вскоре вернусь".

Джек никогда так и не вернулся. Аллен ДеВитт был не тем человеком, которого искал Томми. Тот, кто ему был нужен, работал в отеле "Шерман" в Чикаго в то же самое время, когда бэнд Томми был там в "Палмер Хаусе" всего через несколько кварталов. Его звали "этот тощий паренёк с Гарри Джеймсом”. Томми послал своего агента посмотреть, насколько он интересен, после чего Синатра переговорил с Джеймсом, с которым он был в близких отношениях. Гарри согласился отпустить его независимо от контракта по той простой причине, что Нэнси Синатра была беременна и Фрэнку полагалась дополнительная оплата. Итак, Синатра сказал Дорси "окей" и через несколько недель он присоединился к его бэнду в Милуоки.

Джек Игэн, ветеран и пресс-агент Дорси в те дни ,вспоминает, что у Синатры не было шанса петь с бэндом в Милуоки до тех пор, пока не закончится двухнедельное предупреждение об увольнении ДеВитта. "Томми хотел, чтобы Фрэнк тем временем поработал над некоторыми новыми аранжировками Сая Оливера, недавно присоединившегося к бэнду. Но Джимми Блэйк заболел и тогда Сай, тоже трубач, должен бил заменить его, поэтому у него не оставалось времени писать для Фрэнка. И когда Фрэнк впервые появился с бэндом (в театре "Лирик" в Индианаполисе), он имел только две готовых песни. Первой он спел балладу(забыл какую),а затем, конечно, "Мари",которая все еще была нашим большим "хитом". Он разбил всех вдребезги. А это было трудно сделать, т.к. в публике многие являлись приверженцами Джека Леонарда. Они требовали еще, но у Фрэнка ничего не было приготовлено на бис. Тогда прямо на сцене он пошептался с Томми, и они на-раз сделали "South Of The Border". Это вызвало бурю восторга. Молодежь вопила так же, как это было позже в "Парамаунте". И здесь не было никакого надувательства, поверьте мне. Я то это знаю, т.к. был пресс-агентом бэнда. К тому же я был близким другом Джека Леонарда_и не хотел никакого другого певца в оркестре. Нет, эти вопли были искренними!".

Дорси, очевидно, был доволен реакцией публики на своего нового певца. Он уже предсказывал успех Фрэнка до того, как тот спел первую ноту с оркестром. Во время интервью в Милуоки он утверждал, что, по его мнению, Синатра станет столь же знаменит, как Бинг Кросби. Может быть, он действительно верил в свои слова или же это было задетое самолюбие, что Леонард; покинул его бэнд. В любом случае он оказался провидцем.

Синатра расцвел с Дорси, а с Синатрой бэнд Дорси стал еще более знаменитым, чем прежде. Фрэнк часто подчеркивал, что игра Томми помогла ему развить чувство фразировки, дыхательные акценты, художественный вкус к общие музыкальные познания. Как говорил Дик Джонс, аранжировщик Дорси и позже близкий друг Синатры: "Музыкальный вкус Фрэнка развился под рукой Томми, двигающей кулису тромбона". Конечно, все это не было так просто. Но, Фрэнк никогда не сидел в сторонке, позволяя вещам идти своим чередом. Он всегда стремился к самоусовершенствованию и упорно работал над своим вокалом. Джо Стаффорд вспоминает, что после того как Фрэнк присоединился к бэнду, он специально делал усилия, чтобы добиться нужного слияния с группой "Пайд Пайперс". "Большинство сольных вокалистов", говорит она, "обычно не вписываются в группу, но Фрэнк неустанно работал над собой и, в конце концов, как вы знаете, он прекрасно слился с нашей группой. Он входил во все детали фразировки и динамики, он был очень дотошным и добросовестно изучал все свои партии".

Фрэнк нашел гармоничный контакт с Томми на личной основе. Он был молодым и энергичным и жаждал одобрения. А Томми, умудренный и опытный, всячески поддерживал своего певца, ибо он нравился ему как личность и как вокалист. Эти взаимоотношения продолжались до тех пор, пока Фрэнк оставался с бэндом. К сожалению, позже они пришли к концу, т.к. Томми, не сумевший простить Джека Леонарда за его уход, также был против ухода Фрэнка. К тому же Синатра был столь же упрямым, как и Дорси, поэтому в последующие годы ни один из них не хотел первым пойти навстречу. Очевидно, антагонизм был сильнее, чем мы могли себе представить, ибо уже спустя много лет, когда Фрэнка попросили присоединиться к другим воспитанникам Дорси для участия в специальной, памятной радиопередаче, он отказался, заявив: "Для меня это было бы лицемерием".

Синатра пришел в бэнд, когда тот уже подвергся многочисленным изменениям. Некоторые из них были вызваны утратой Томми коммерческих радиопрограмм, что заставило его урезать зарплату оркестрантам. Высокооплачиваемым "звездам" бэнда это, конечно, не понравилось - в частности, когда Томми пригласил еще 4-х дополнительных певцов в лице "Пайд Пайперс". (Причем вначале это был даже октет, но Дорси не мог позволить себе иметь столь много новых певцов). Томми разговаривал с музыкантами очень вспыльчиво, как он это всегда делал. Он обвинял тех, кто не согласился на сокращение зарплаты, заявив, что они стали "слишком великими" для его бэнда. Тогда, сказал он, я лучше буду руководить группой молодых ребят, чем "звездами", которых сам же вырастил. Синатра был молодым, и такой же была Джо Стаффорд, неизменный член "Пайд Пайперс", очень спокойная, хладнокровия девушка с прекрасным музыкальным самоконтролем и мягкой иронией, за что все ее любили и уважали. После ухода_Аниты Бойер она стала петь все сольные номера, преимущественно баллады. В оркестре появилось еще двое новых молодых людей - это привлекательная певица Конни Хэйнс, исполнявшая в основном ритмичные номера, и Бадди Рич, горячий ударник, пришедший от Арти Шоу. И, конечно же, там был Сай Оливер немного старше остальных, но также новичок у Дорси. Его искрящиеся аранжировки придали свежий стиль оркестру. Томми забрал Оливера сразу же, как тот покинул бэнд Джимми Лансфорда, где он являлся главной опорой многие годы. "Это произошло однажды вечером в Бруклине", говорит Сай. "Я только что предупредил Джимми об уходе, но тут же находился менеджер Дорси Бобби Бернс, который сказал: "Пойдем, поговорим с Томми''. Он привез меня в отель и сразу повел в комнату Томми. Помню, тот еще брился и, повернувшись ко мне, проговорил: "Сай, что бы ты ни играл или писал для Джимми, я плачу тебе за все на пять тысяч долларов в год больше". Я сказал "Идет!" и так это получилось".

Бобби Бернс, о котором упоминает Сай, часто служил посредником между Томми и его людьми. Он был менеджером бэнда, но занимался не только всеми обычными делами, которыми положено, а также оказывал влияние на оркестрантов и лидера. Не раз, когда Томми терял терпение, он кричал: "Бернс! Бернс! Иди сюда!". И Бернс, который всегда оказывался в пределах слышимости, если не видимости), легкой походкой подлетал к Томми, брал на себя главный натиск ярости лидера, и делал (или притворялся, что делает) все, что было надо, и вскоре Томми снова улыбался. У меня всегда возникало чувство, что это была своего рода игра со стороны Бобби ,в которой он с удовольствием принимал участие, ибо за его неопределенной внешностью, скрытой под толстыми очками, находился хитрец с острым умом молодого выпускника Дармутского колледжа. Нет сомнения - Томми постоянно нуждался в Бернсе и тот знал это.

Оливер принес с собой в бэнд новый музыкальный дух. Это была более спокойная версия ритмического звучания, которое он создавал для Лансфорда, исполняемая с большей точностью (но меньшим напором) оркестром Дорси. Свинг у них был, особенно в оригинальных пьесах, написанных Оливером для бэнда. Оливер обладал также уникальным подходом к обработке простых популярных мелодий, внося в них мягкое чувство "ту-бита". Что касается вокалистов, то они работали как вместе, так и индивидуально, сделав целый ряд "хитов" превосходного качества.

Обновленный бэнд Дорси становился все лучше и лучше в течение всего 1940 года. Вернулся Банни Бериган, но из-за своего сумасбродного поведения он недолго испытывал терпение Томми. В это время Томми сделал набег на бэнд Гудмена и вытянул оттуда Зигги Элмана. Тогда же он забрал ряд музыкантов из оркестра Джо Марсалы, включая гитариста Кармена Мастрена, пианиста Джо Бушкина и ударника Бадди Рича, после чего получил следующую телеграмму:"Дорогой Томми, как насчет работы для меня в твоем бэнде, дабы я мог играть со своим оркестром. Джо Марсала". В том же году открылся новый шикарный танцзал "Палладиум" в Голливуде. Именно бэнд Дорси был выбран менеджерами для его открытия в качестве главной приманки, причем в связи с этим цена входных билетов была там поднята с обычного 1 доллара до 5. Если никогда еще не было такого оркестрового певца, как Синатра, то не было и такого барабанщика, как Бадди Рич. Каждый из них уважал талант другого, и, тем не менее, оба отличались столь фантастическим эгоцентризмом, что не могли выносить, если видели, как другой пользуется слишком значительной популярностью или большим вниманием. Однажды вечером во время работы в "Астор руф" Рич подговорил свою знакомую девушку попросить у Синатры автограф. Она пробралась к сцене вместе с другими поклонницами Фрэнка и, получив его подпись, нежно прошептала (по инструкции Бадди): "О, я так благодарна, вам, Фрэнки. Если у меня будут еще три ваших автографа, я смогу их обменять на один Боба Эберли". Бадди нравилось дразнить Синатру и другими способами, например, он начинал играть слишком громко, когда Фрэнк пел баллады. Это не был сплошной грохот - просто "случайный удар в "бочку", или резкая дробь, сбивавшая настроение Фрэнка в нужный момент. Там же, в "Астор руф", Синатра однажды не выдержал. Он загнал Рича в угол за сценой и запустил. В него здоровый стеклянный кувшин, полный колотого льда. К счастью, он промахнулся, пробив плотную перегородку.

Но, конечно, эгоцентризм и Синатры и Рича в те дни бледнел по сравнению с Томми. Он был колоссален. Правда, у Томии было одно важное качество, которым не обладали его молодые сайдмены - он умел относиться к себе с юмором. Он мог придти в ярость, но очень быстро успокаивался. Сплошь и рядом после такого взрыва он сидел и подшучивал над самим собой. В течение нескольких поездок с ним на уикэнды в Бернардсвилль я стал лучше понимать этого изменчивого, сложного человека. Я узнал, например, чтоше всего остального на свете Томми уважал людей с хорошим образованием. Он признался мне как-то, что отдал бы все, что он имеет (а он имел почти все, что могли купить деньги), если бы только мог закончить колледж. В другой раз он заявил, что устал от повседневной, тяжелой работы. Денег ему хватает и он уже доказал, что может быть неплохим бэндлидером. “Ровно через год у меня не будет никакого бэнда", предсказывал он. Это было, конечно, сенсацией для редактора музыкального журнала и я опубликовал это предсказание, но чтобы не повредить ангажементам Томми, я также назвал его одним из ведущих бэнд-лидеров мира. Разумеется, спустя год Томми был по-прежнему занят джазовыми делами, без каких-либо признаков ухода, и мое предсказание выглядело совершенно глупым за исключением того, что в ближайшие месяцы Арти Шоу решил, что с него довольно, распустил свой бэнд и уехал в Мексику. Так я оказался вралем и мистификатором.

Томми продолжал жаловаться: "Моя жизнь мне не принадлежит. Я никогда не зарабатывал больше 750 долларов в неделю, когда был музыкантом в студиях, но после того, как та или эта неделя кончалась, я мог поехать домой и забыть обо всем. Теперь же я не могу забыть ни о чем. Я имею гораздо больше денег, чем раньше, но что происходит? Правительство забирает половину, вторая половина остается мне, а что я могу с ней делать? Вы не получаете удовольствия от денег, если у вас нет времени их тратить". Это были его типичные протесты и, тем не менее, он становился все более и более активным в своей деятельности. Его время занимали также и другие интересы и проекты. Он решил, зачем платить деньги музыкальным издателям за авторские права, если можно организовать собственную компанию? И он организовал сразу две, "Сан" и "Эмбасси мьюзик", которые функционировали весьма успешно. Издательское дело ему понравилось и Томми заинтересовался журналами. Он начинал издавать собственный журнал, и поделился со мной своими планами. Он хотел знать, не могу ли я оставить "Метроном" и работать на него. Мой вежливый отказ был одним из самых умных моих поступков, т.к. после 6-ти выпусков его "Bandstand" приказал долго жить, и карьера Томми в качестве журнального издателя на этом закончилась.

Джек Игэн, пресс-агент и редактор одновременно, вспоминает, что "наши выпуски становились все больше и объемнее. Ребята из бэнда сами сочиняли статьи, а Томми даже писал о бейсболе. Я бы сказал, что если бы он провел конкурс в колледжах и обнаружил, что его бэнд не является там самым популярным, он все равно опубликовал бы результаты". Этот журнал оказался столь дорогостоящим предприятием, что Дорси потерял на нем около 65 тыс. долларов, пока его менеджер Джонни Глускин не убедил его, что это слишком высокая цена, которую можно платить за подобное "паблисити" и удовлетворение личной прихоти.

Весной 1941 г. Дорси совершил свой самый решительный шаг в области бизнеса. Он открыл собственное рекламное агентство, создал целую организацию, которую назвал "Tommy Dorsey Incorporated". Он арендовал надстройку на крыше знаменитого небоскреба "Брилл Билдинг" в Нью-Иорке, в котором размещалось много музыкальных фирм, и открыл свой вместительный офис гигантской вечеринкой, закончившейся гигантских скандалом. Но его новое предприятие, тем не менее, процветало, и с этого времени Томми стал в такой же степени бизнесменом, в какой он был бэнд-лидером.

То была эпоха, когда его бэнд находился в наилучшей форме. Летом 1941 года он превзошел даже Гленна Миллера, заняв 1-е место в очень показательном и популярном конкурсе - "Воображаемый танцзал" Мартина Блока. В действительности это для него было менее приятно, чем думало большинство людей иного плана, т.к. Томми всегда был привержен теории, что лучше не быть первым номером, ибо после этого вам уже некуда больше идти, кроме как вниз. Джек Игэн говорит, что однажды по инструкции Томми он отправился в дорогу раньше оркестра, превознося достоинства и делая рекламу не бэнду Дорси, а ... Арти Шоу, поскольку Томми боялся, что он сам может стать слишком популярным!

Бизнес Томми распространялся и в иных направлениях. Например, когда Синатра в 1942 г. захотел оставить оркестр и начать свою карьеру в одиночку, как это собирался сделать и Боб Эберли, Дорси решил, что Фрэнк должен ему кучу денег. В конце концов, с помощью аутсайдеров Синатра выкупил свой уход. Но, согласно Гарри Джеймсу, ирония заключалась в том, что контракт Синатры с Дорси был недействительным. "Когда Фрэнк ушел от меня", говорил мне недавно Гарри, "у него все еще был контракт со мной, поэтому любое соглашение, которое он мог подписать с Томми, ничего не значило".

До того, как Фрэнк и другие начали ухордить, Томми имел, пожалуй, величайший бэнд, который у него когда-либо был. К своему обычному составу из восьми медных, пяти саксов, четырех в ритме и 6-ти певцов он добавил еще полную струнную группу из 11-ти человек, включая арфу. Большинство скрипачей пришло от Арти Шоу, когда тот распустил свой оркестр и поступил на военную службу во флот. Но в сентябре 1942 г. Синатра покинул бэнд, а мобилизация захватила других ведущих "звезд". Зиги Элман оказался в армии, Бадди Рич – в морской пехоте, а Джо Стаффорд решила провести некоторое время дома со своим мужем, т.к. его тоже вскоре должны были призвать на военную службу. И это было началом конца одного из величайших: оркестров всех времен. Но это, конечно, не означало конца Томми Дорси как бэнд-лицера.

Какое-то время оркестр еще процветал. Но замены не помогали. Синатра, Стаффорд и "Пайд Пайперс" были потеряны навсегда. Вместо Фрэнка появился другой выдающийся певец, Дик Хэймс, который проработал всего несколько месяцев, но достаточно долго для того, чтобы понять, что "Томми был величайшим лидером в мире. Он даже знал все слова каждой песни, которую я пел". Потом пришли Тедди Уолтерс, Бетти Брюэр и вокальный квартет "Sentimentalists" (сестры Кларк). Но Томми никогда не был человеком, который готов удовлетвориться чем-либо иным, кроме наилучшего. И постепенно ему снова удалось улучшить свой оркестр. Пришел Джин Крупа, а Билл Финеган, больше не связанный с Гленном Миллером, который оказался в военно-воздушных силах, стал писать для Дорси новые аранжировки. Летом 1944 г.вернулся из армии Бадди Рич и вновь озарил бэнд своим ударным искусством.

Происходили и другие вещи. В своей личной жизни Томми, женатый теперь на кинозвезде Пэт Дэйн, как-то раз крупно поссорился из-за нее у себя дома с киноактером Джоном Холлом. Этот скандал попал даже в газетные заголовки и создал Томми столь неважное "паблисити", что он потерял свое коммерческую программу на радио, и будущее бэнда казалось в опасности. Его друг Чарли Барнет прислал ему телеграмму: "Я имею возможность предложить тебе место первого тромбона в моем оркестре. Могу взять Пэт как певицу. Соглашайся немедленно", на что Томми сразу ответил: "Предложение принимается. Сколько платишь?", а затем начал реорганизовывать свой бэнд.

В конце концов, история с Холлом затихла и опасения, что карьера Дорси закончилась, вскоре рассеялись. Более того, через несколько месяцев, когда в Нью-Йорке открылся клуб "400", предполагавший приглашать к себе все ведущие бэнды страны, Томми Дорси был выбран в качестве первого. Вскоре после этого Томми сделал другой важный шаг - он впервые ввел в оркестр негритянского музыканта, трубача Чарли Шэйверса, который являлся "звездой" секстета Джона Кирби, а потом играл на студии "Си-Би-Эс" в составе оркестра Рэймонда Скотта. Шэйверс тут же придал особый оттенок музыке бэнда, который, к сожалению, 6ыл утерян после ухода Беригана и Элмана.

Тем не менее, в течение нескольких лет, несмотря на присутствие Шэйверса, Рича и ряда хороших джазовых музыкантов, включая кларнетиста Бадди ДеФранко, тенориста Буми Ричмена и превосходного певца Стюарта Фостера, бэнд Томми так и не смог достичь блестящих высот прошлого. К тому времени энтузиазм самого Дорси, которым он всегда отличался, уже пошел, можно сказать, на убыль. Он все больше концентрировал свое внимание на побочных интересах. Зимой 1945-46 г.г. он подписал контракт на радио в качестве "директора популярной музыки". Были и другие, более явные и общие причины для потери энтузиазма. Например, бэнд-лидеры не могли собрать музыкантов для поездки на гастроли по стране, никто не хотел покидать насиженное место. Вдобавок возникали трудности найти точки для выступления бэндов.

К концу 1946 г. стало ясно, что оркестровый бизнес идет все хуже, так как предложение превосходит спрос. Этот простой экономический фактор повлиял сразу на восемь ведущих бэнд-лидеров, которые в декабре одновременно об'явили о своем уходе с джазовой сцены - Вуди Герман, Бенни Гудмен, Гарри, Джеймс, Лес Браун, Джек Тигарден, Бенни Картер, Ина Рэй Хаттон и Томми Дорси! Со всех точек зрения это был официальный конец эры биг-бэндов. Герман, Гудмен, Джеймс, Браун, Тигарден, Картер, Хаттон и Дорси, все сразу - что же осталось? Не так уж много. Но опять-таки именно Томми Дорси в большей мере, чем любой другой крупный бэнд-лидер в последующие годы защищал интересы биг бэндов - на словах и на деле. Всего 2 года спустя он уже возглавил новую прекрасную группу, в которую вошли Чарли Шэйверс и Чак Питерсон иа трубах, Буми Ричмен на теноре, Пол Смит на фортепиано, Луис Беллсон на ударных, вокалисты Люси Энн Полк, ее брат Гордон и английский певец Денни Дениис.

"Кто-то должен был начать все это снова", говорил тогда Томми. "Нелзя ожидать возобновления настоящего интереса к танцевальным оркестрам, если они не ездят по стране и не выступают на танцах". Так Дорси снова оказался впереди, в то время как другие, вроде Джеймса, Гудмена или Брауна не хотели пойти на риск. Фактически он никогда не прекращал своих попыток возрождения вплоть до самого конца. Большую помощь Томми оказывал его старый друг Джеки Глисон, представлявший бэнд Дорси в своих телевизионных сериях. В дополнение к обычным оркестровым номерам там также участвовали различные гости, например, два тогда еще сравнительно неизвестных певца, открытых Глисоном и продюсером Джеком Филбином, - Элвис Пресли и Конни Фрэнсис. Но Томми знал, что ему необходимо быть представленным и на пластинках, поэтому когда он не получал поддержку от компаний записи (биг-бэнды тогда плохо продавались), он находил выход в том, что записывал свой оркестр сам.

Его бэнд последних лет, в который он пригласил своего брата Джимми и который был больше известен снова кал оркестр братьев Дорси, продолжал работать, несмотря на довольно мелкую поживу. Тогда Томми решил организовать собственную компанию записи, где он мог бы объединиться с другими ведущими "звездами". Его план заключался в том, что каждый из артистов имел бы финансовый интерес в этой компании и мог бы получать по авторским правам больше денег, чем при записи в какой-либо другой фирме. Примечательно, что его. план был идентичен тому, который осуществил Синатра несколькими голами позже, создав свою Фирму "Рипрайс".

В те дни я часто видел Томми. Он казался вполне удовлетворенным человеком, но по прежнему стремился к тому, чего он не имел. Его угнетал общий упадок бизнеса биг-бэндов, а тате резкое изменение музыкальных стилей и оценок. К тому же, его последний брак оказался неудачным, несмотря на наличие двух прелестных детей и чудесного дома в Гринвиче (шт. Коннектикут). Кто знает, о чем он думал в ту ночь 26 ноября 1956 г. ровно через неделю после своего 51-го дня рождения. Он устал от всевозможных конфликтов, он страшился неминуемого развода, а сама мысль о разрушении его домашней жизни была для него невыносимой, ибо, несмотря на всю свою вспыльчивость и нетерпимость, Томми был также человеком, умевшим любить и отвечать на любовь. Да, он был импульсивным и нетерпеливым, и две эти черты характера образовали роковую комбината в ту ночь, когда в надежде освободиться от напряженной обстановки, создавшейся в доме, он принял сразу несколько снотворных таблеток, видимо, желая крепко заснуть и отдохнуть. Но он так и не проснулся. На следующее утро его нашли мертвым в постели.

Через два дня все мы во главе с Джеки Глисоном участвовали в часовой телепередаче "Памяти Томми Дорси". Это было фантастично. Там собралось огромное количество музыкантов и певцов, в разное время сотрудничавших с Томми. Там был Джимми, а также старые друзья - Джо Венути, Эдди Кондон и Расс Морган, бывшие сайдмены бэнда - Макс Каминский, Пи-Ви Эрвин, Джо Диксон, Хауард Смит, Сэнди Блок, и Бобби Бирн, приведший к Дорси почти целым поколением раньше. Конни Хэйнс спела "Will You Still Be Mine", в то время как Аксел Стордал дирижировал, а композитор Мэтт Денис играл на фортепиано. Затем пели Дик Хэймс и Джо Стаффорд, Боб Кросби исполнил старую тему "Dinah", как он это делал еще с оркестром братьев Дорси в далекие времена, а затем начались совместные выступления певцов и музыкантов, включая Чарли Шэйверса, Сая Оливера, Стюарта Фостера, Томми Мерсера и Линн Робертс (последние вокалисты Дорси). В заключение оркестр сыграл памятные квадраты из "Song Of India", "I’l Never Smile Again", "Boogie Woogie" и "Marie" с Джеком Леонардом, вернувшимся пропеть последний прощальный вокал. Джеки Глисон закончил "шоу" следующими словами: "Я хотел бы сказать всем, как это обычно делалось: "Слушайте нас завтра снова с музыкой Томми Дорси". Но я не могу этого сделать, потому что у нас никогда уже не будет завтрашнего дня вместе с Томми''.

Автор – George T. Simon, перевод Юрия Верменича.