Bix Beiderbecke / Бикс Байдербек

Один из легендарных джазовых исполнителей на корнете, талантливый классический и джазовый трубач. Выходец из состоятельной семьи немецкого происхождения (дед - банкир, отец - Герман Бисмарк Байдербек - промышленник, дядя - профессиональный музыкант, корнетист и руководитель оркестра). Прожил чрезвычайно насыщенную жизнь, с быстрым взлётом и столь же стремительным падением. Образ страдальца и мученика сделал его легендой ещё при жизни. Его творчество стало ярким доказательством того, что не все новаторы в джазе темнокожие.

Рос в фамильном доме, где имелся орган и царила атмосфера любви к музыке и музицированию. В самом раннем возрасте обнаружил музыкальную одарённость, с трёх лет увлекался подбором по слуху на фортепиано, однако вскоре после начала систематических занятий проявил неусидчивость и органическое неприятие нотной грамоты, вследствие чего от уроков пришлось отказаться. Эти свойства натуры и в дальнейшем помешали ему получить полноценное музыкальное образование.

Самостоятельно освоив фортепиано и корнет, Байдербек остался талантливым самоучкой, не овладев в достаточной мере техникой виртуозной игры, навыками чтения с листа. Тем не менее, уже в 1910 газеты писали о нем как о вундеркинде, способном запоминать и исполнять по памяти довольно крупные и сложные произведения. Вдохновлённый записями Original Dixieland Jazz Band, и музыкой, которую он слышал на речных пароходах Миссисипи, он решил убежать от привычной ему жизни среднего американского класса, среднеамериканской семьи. Этот поступок родители так и не простили ему. Первыми его кумирами были Ник ЛаРокка (Nick LaRocca) из ODJB и Эммет Харди (Emmet Hardy) из оркестра Леона Рапполо (Leon Rappolo), позднее он испытал влияние Кинга Оливера (King Oliver), Луи Армстронга (Louis Armstrong), Шарки Бонано (Sharkie Bonano), Джо Смита (Joe Smith).

В 1919-1921 учился в школе Davenport High School, но был исключён, так как, во-первых, часто болел; во-вторых, уделял больше внимания своим музыкальным увлечениям, чем занятиям. В 1921 родители отправляют его Lake Forest Academy севернее Чикаго, где он руководит студенческим джаз оркестром. Вскоре при первой же возможности Бикс начинает ездить в Чикаго, чтобы послушать в клубах и подпольных питейных заведениях горячие джазовые оркестры. Довольно часто он не возвращается к положенному времени. Не удивительно, что его попросили покинуть академию из-за хронической неуспеваемости и регулярных нарушений студенческих правил поведения (отчислен в 1922).

После ряда неудачных попыток устроиться в какой-либо оркестр вступает (по протекции дяди) в местный союз музыкантов, и начинает профессиональную деятельность в пароходных оркестрах и увеселительных заведениях. В 1923 в свои 20 лет он уже добивается общенациональной известности в оркестре Original Wolverine Orchestra (Wolverines). Покидает его с намерением получить музыкальное образование в университете штата Айова, но и здесь учится недолго.

Наибольшее влияние на Байдербека в начале его карьеры оказали в основном джазовые корнетисты Нового Орлеана. Его первым большим кумиром становится Ник ЛаРокка (Nick LaRocca) из Original Dixieland Jass Band. Влияние ЛаРокка прослеживается в нескольких записях Байдербека (особенно когда он исполнял композиции из репертуара O.D.J.B.). Затем он восхищался мастерством Джо "Кинга" Оливера (Joe "King" Oliver), Луи Армстронга (Louis Armstrong) и кларнетиста Леона Ропполо (Leon Roppolo). Влияние более старших новоорлеанских исполнителей, таких как Фредди Кеппард (Freddie Keppard), прослеживается в знаменитом соло Байдербека в композиции "Goose Pimples".

По мнению многих современников одно из сильнейших влияний на Байдербека оказал высоко ценимый новоорлеанский корнетист Эммет Харди (Emmett Hardy), записей которого не сохранилось. Некоторые коллеги музыканты утверждали, что в ранних записях с The Wolverines его влияние очень заметно. Новоорлеанский барабанщик Рэй Баудук (Ray Bauduc) слышал игру Харди в начале 20-х и отмечал, что он производил даже более глубокое впечатление, нежели Байдербек.

На Бикса оказали влияние и другие вещи, далёкие от джаза – это произведения Клода Дебюсси (Claude Debussy), Мориса Равеля (Maurice Ravel) и американских импрессионистов, в особенности Иствуда Лейна (Eastwood Lane).

Впервые Байдербек записывается в 1924 с группой Wolverine Orchestra (часто называемой просто The Wolverines, названной по названию композиции "Wolverine Blues", написанной Джелли Ролл Мортоном (Jelly Roll Morton), которую они часто исполняли). Вскоре он становится музыкантом, пользующимся большим спросом в Чикаго и Нью-Йорке. В конце 1924 он покидает Wolverines и входит в состав оркестра Джина Голдкитти (Jean Goldkette), но его неспособность читать с листа приводит к тому, что он теряет эту работу.

В 1925 возвращается в Чикаго и некоторое время работает над улучшением своей нотной грамоты, одновременно его принимают в оркестр Чарли Стрейта (Charlie Straight). Устанавливает творческие контакты с Джимми Нуном (Jimmy Noone), Кингом Оливером (King Oliver), Луи Армстронгом (Louis Armstrong), Бесси Смит (Bessie Smith). Играет с Chicagoans, в Сент-Луисе вновь сотрудничает с Френки Трамбауером (Frankie Trumbauer) (так возникает ансамбль Bix & Tram). В Нью-Йорке и Чикаго Байдербек играет в танцевальных оркестрах, а всё свободное время посвящает прослушиванию музыки ведущих темнокожих музыкантов, особенно Луи Армстронга (Louis Armstrong) и Джо "Кинга" Оливера (Joe "King" Oliver).

В конце 1926 он продолжил сотрудничество с Френки Трамбауером (Frankie Trumbauer), которого Джин Голдкитти (Jean Goldkette) приглашает в качестве руководителя одного из своих оркестров. Несмотря на то, что к 1927 Бикс практически был алкоголиком, этот год становится для него чрезвычайно продуктивным. Он делает запись своего шедевра на фортепиано "In a Mist" - одного из четырёх произведений, созданных под влиянием Дебюси, которое позднее было записано из его импровизаций аранжировщиком оркестра Голдкитти/Уайтмена Биллом Чаллисом (Bill Challis). Вместе с небольшим составом под руководством Трамбауера записывает множество классических композиций ("Singin' the Blues", "I'm Comin' Virginia" и "Way Down Yonder in New Orleans"). В сентябре 1927 оркестр Голдкитти, сделав запись "Clementine (From New Orleans)", распадается и Бикс вместе с Трамбауером, который играл на альт саксофоне, ненадолго присоединяются к оркестру Андриана Роллини (Adrian Rollini), выступавшего в клубе New Yorker. В составе этого коллектива играли Джо Венути (Joe Venuti) и Эдди Ланг (Eddie Lang).

Затем Байдербек переходит в оркестр Пола Уайтмена (Paul Whiteman) – самый популярный и высокооплачиваемый оркестр того времени. Хотя некоторые историки считают, что разнообразный репертуар Уайтмена (большая часть которого была далека от джаза) спровоцировал Бикса выпивать ещё сильнее, он на самом деле гордился участием в самом престижном оркестре того периода. Одним из лучших соло Байдербека можно назвать его исполнение "Concerto in F" Гершвина. Его соло становятся короткими моментами волшебства, иногда довольно странными, как в "Sweet Sue".

Байдербек также играл на пианино, иногда переключаясь на него с корнета на несколько аккордов (к примеру, при исполнении "For No Reason at All in C", 1927). Он написал несколько композиций для фортепиано и записал некоторые из них: "In А Mist" В числе других его композиций "Flashes", "In The Dark" и "Candlelights". Некоторые из них позднее были записаны (среди прочих) Джессом Стейси (Jess Stacy), Банни Бериганом (Bunny Berigan), Джимми МакПартлендом (Jimmy McPartland) и Марион МакПартленд (Marion McPartland), Диллом Джонсом (Dill Jones) и Ральфом Саттоном (Ralph Sutton).

В течение последующего периода Байдербек становится ведущим джазовым солистом и его талант довольно хорошо оплачивается. Растущая популярность и хорошая зарплата лишь подтвердили давно известную мудрость, что подобные условия, которые особенно были в оркестре Уайтмена, разрушают креативный импульс и ведут к творческому застою и упадку. В эти же годы Байдербек часто выступает в составе различных джазовых коллективов, в которых играли не менее прекрасные музыканты и которых приглашали те же Голдкитт и Уайтмен.

Проблемы, которые начали преследовать Байдербека, в большой мере были вызваны, во-первых, желанием добиться признания значимости его работ на уровне классических произведений; во-вторых, полным безразличием со стороны его семьи и, в-третьих, слабостью характера. Его биограф Бриджитта Берман (Brigitte Berman) показывает, как во время визита домой он нашёл все пластинки, которые он с гордостью отправлял родным, лежащими в шкафу нераспечатанными. На самом деле его семья с полной поддержкой относилась к его музыкальной карьере. Необходимо отметить тот факт, что Бикс по натуре был довольно унылым и пессимистичным человеком, и со временем эти качества лишь усугублялись.

Все эти неприятности заставили его искать успокоение в выпивке, что вскоре приводит к хроническому алкоголизму. Весь 1928 он довольно продуктивно работает, но в следующем году частое общение с алкоголем даёт о себе знать. В 1929 в связи с резким ухудшением здоровья (с симптомами воспаления лёгких и нервным расстройством) он делает перерыв, затем пытается вернуться в строй. Нужно отметить, что, не смотря на перерывы, Уайтмен держал его место пустым и оплачивал все его счета. В сентябре 1929 Уайтмен практически против его воли отправляет Байдербека домой в Davenport, Iowa, где тот пытается вновь обрести прежнюю форму. Попытка оказывается безуспешной.

Проблемы со здоровьем Байдербек испытывал с раннего возраста, и в последующие годы оно лишь ухудшалось. Он практически постоянно гастролировал, пил чрезвычайно много алкоголя, притом часто очень низкого качества. В то время в Штатах действовал сухой закон и производство качественного алкоголя было практически прекращено. В то же время изготовление самогона чрезвычайно низкого качества приняло огромные масштабы. 21 поправка, которая отменила действие сухого закона, вступила в силу 18 месяцев после смерти Байдербека.

В последний год своей жизни он работает на радио, где несколько раз играет с братьями Дорси (Dorsey), с Casa Loma Orchestra под руководством Глена Грея (Glen Grey), пытается играть с различными группами в Нью-Йорке, включая сессии с Бенни Гудменом (Benny Goodman), Редом Николсом (Red Nichols) и другими.

В конце июля – начале августа 1931 он останавливается в доме 43-30 на 46th Street, Sunnyside, район Queens в Нью-Йорке, где устраивает свою последнюю попойку. И именно здесь 6 августа он умирает в полном одиночестве. В официальном медицинском заключении значилось: "смерть наступила в результате прогрессирующей пневмонии и отёка мозга", на самом деле причиной его смерти стал алкогольный приступ в состоянии белой горячки. Ему исполнилось всего 28 лет. Байдербек был похоронен в семейном склепе на кладбище Oakdale Cemetery в Дэйвенпорте.

В сравнении со смелой и разрушающей всякие музыкальные традиции игрой Армстронга, техника Байдербека была ограниченной, но, несмотря на это, он играл с величайшим щегольством. Звук его корнета был чрезвычайно нежный и кристально чистый, что наиболее тонко подчёркивало его самосозерцательный формализм (не удивительно, что он восхищался Дебюси). Один из друзей Бикса Хоаги Кармайкл (Hoagy Carmichael) описывал звучание его корнета, как удары по колокольчикам деревянным молотком. Так как Бикс был практически самоучкой, его необычная аппликатура привносила дополнительную интенсивность звучания, что часто приводило к исполнению некоторых высоких нот в более низкой тональности, придавая мелодии несколько другую тембральную окраску и интонации. Звук Байдербека практически не менялся в течение жизни. Он более полагался на выразительную силу основного тона, регулирование темпа и ритмические акценты (в противоположность Армстронгу, который систематически использовал различный тембр).

Луи Армстронг (Louis Armstrong) однажды заметил, что он никогда не исполнял композицию "Singin' the Blues" лишь по той причине, что классическая запись Байдербека должна оставаться нетронутой. Позднее он сказал: "Многие коты пытались играть как Бикс; но никто из них не играет как он до сих пор".

Байдербек играл на фортепиано и сочинил для него несколько произведений. В числе знаменитых (и опубликованных) - "In A Mist", "Flashes", "Candlelights" и "In the Dark" - это явственно доказывает, что в нём погиб классический музыкант. Применение в них пандиатоницизма, широчайшей звуковой палитры и одновременное использование 7-х и 9-х аккордов отражает его интерес к гармоническому языку импрессионизма. Однако, играя на корнете, ему практически всегда удавалось найти гармоничное равновесие в использовании языка современного джаза и популярной музыки. Его игра в большей степени была диатонической и он довольно редко использовал недиатонические 9 и 13 аккорды, что можно услышать в его соло "Royal Garden Blues" в 1927. Эти особенности, наряду с его уникальным тембром, придали его работам сдержанный, интроспективный характер и часто его инструмент чётко выделялся на фоне других.

Его записи, с Трамбауером (1925-29), Миффом Моулом (Miff Mole), Томми Дорси (Tommy Dorsey), оркестром Голдкитти и его хот-ансамблем (1926-27), оркестром Chicago Loopers (1927), оркестром Уайтмена (1927-28), Эдди Лангом (Eddie Lang) (1927-30), Хоаги Кармайклом (Hoagy Carmichael), Джо Венути (Joe Venuti), Бенни Гудменом (Bennie Goodman), Пи Ви Расселлом (P. V. Russell), Джимми Дорси (Jimmy Dorsey), Джином Крупой (Gen Krupa) (1930), убедительно демонстрируют его безграничное воображение.

Стремительный взлёт карьеры и ранняя смерть способствовали созданию легенды вокруг его имени. Персонаж Рики Мартина (Rick Martin) в романе писательницы Дороти Бейкер (Dorothy Baker) "Young Man With A Horn" (1938) частично основан на реальных фактах из жизни Байдербека, тем не менее, во многом придаёт его жизни налёт романтизма. В 1950 этот роман был экранизирован под тем же названием с Кёрком Дугласом (Kirk Douglas) в главной роли. Согласно некоторым источникам, первоначально озвучивать фильм был приглашён Бобби Хакетт (Bobby Hackett), но звук его инструмента звучал неестественно, и тогда на его место пригласили Гарри Джеймса (Harry James). Позднее фильм был спародирован в радиосериале ВВС "Round The Horne" в серии "Young Horne With a Man", героем которой был "Бикс Спайдертраст" ("Bix Spiderthrust").

Как часто бывает в таких случаях, легенда сильно преувеличивает действительность. Благодаря переизданиям музыкального наследия Байдербека и более точному отображению его жизни в биографии исследователей Ричарда Судхалтера (Richard Sudhalter) и Филипа Эванса (Philip Evans), и великолепной документальной ленте Бермана, стал возможным более трезвый взгляд на его работы. Хотя его вклад в джазовое искусство по сравнению с тем же Армстронгом ничтожно мал, он часто используется как пример чувственности и самоанализа, который стал предвестником более прохладного подхода к джазовой трубе последующими поколениями. Не создав собственного индивидуального стиля и своей исполнительской школы, Бейдербек, однако, имел многочисленных подражателей и последователей.

Наиболее заметным последователем Байдербека можно считать Джимми МакПартленда (Jimmy McPartland), который заменил Бикса в Wolverine' Orchestra в конце 1924 и продолжал отдавать дань Биксу в течение своей продолжительной карьеры (МакПартленд умер в 1991). Естественно, наибольшим почётом Бикс пользовался у белых музыкантов, но были и темнокожие исполнители, попавшие под его влияние. Среди них такие трубачи и корнетисты, как Джон Несбитт (John Nesbitt) (игравший в McKinney's Cotton Pickers), Рекс Стюарт (Rex Stewart в оркестрах Флетчера Хендерсона (Fletcher Henderson) и Дюка Эллингтона (Duke Ellington), и Док Читхем (Doc Cheatham в оркестре Кэба Келлоуэя (Cab Calloway).

В 30-х Боббит Хакетт (Bobby Hackett) был широко провозглашён "новым Биксом", особенно после того, как он в 1938 повторил соло Бикса при исполнении "I'm Coming Virginia" на знаменитом концерте Бенни Гудмена (Benny Goodman) в Carnegie Hall.

Позднее в числе последователей Бикса можно назвать Банни Беригана (Bunny Berigan), Руби Браффа (Ruby Braff), Дика Судхальтера (Dick Sudhalter), Уоррена Ваче (Warren Vache), Ренди Сандке (Randy Sandke), Ральфа Нортона (Ralph Norton), Дейва Нельсона (Dave Nelson), Нета Гонелла (Nat Gonell), Стерлинг Босе (Sterling Bose), Ред Николс (Red Nicols) и (возможно, наиболее точно ухватившего ускользающие тональность и фразировку Бикса) Том Плетчер (Tom Pletcher).

Майлс Девис (Miles Davis) восхищался игрой Бикса и разыскивал людей, которые знали и играли с ним. Серебристую тональность Майлса и его упрощённую, "прохладную" фразировку безусловно можно соотнести к одному из аспектов исполнительской манеры Бикса.

Музыка Байдербека очень широко представлена в трёх британских комедийно-драматических телевизионных сериалах, написанных Аланом Платером (Alan Plater): The Beiderbecke Affair (1984), The Beiderbecke Tapes (1987) и The Beiderbecke Connection (1988).

Имя

Было множество споров по поводу полного имени Бикса Байдербека: был ли он крещён как Леон Бикс (Leon Bix) или как Леон Бисмарк (Leon Bismark) (Бикс было простым сокращением фамилии). Во всяком случае, с начала 60-х живущие родственники (в особенности его брат Чарльз "Барни" Байдербек (Charles "Burnie" Beiderbecke) настойчиво заявляли, что его имя всегда было Леон Бикс, что и было воспринято за факт такими исследователями жизни Бикса, как Фил и Линда Эванс (Phil и Linda Evans).

Другими исследователями, включая Рича Джонсона (Rich Johnson), были, однако, предоставлены некоторые документы, в которых указано имя Леон Бисмарк. В числе этих документов церковная запись Первой Пресвитерианской Церкви (Early First Presbyterian Church), к которой принадлежала семья Байдербеков, как и запись из Tyler School, которую посещал Бикс.

Существует также завещание Мери Хилл (Mary Hill), одной из родственниц, в котором молодой Бикс упоминается как наследник и его мать вписала его имя "Leon Bismark Beiderbecke". Ко всему прочему есть некоторые свидетельства, что молодой Бикс с раннего возраста не любил имя Бисмарк. К примеру: в письме к своей матери, написанном в 9-летнем возрасте (в 1912), он подписался так: "от твоего Леона Бикса Байдербека не Бисмарка Помни ("frome [sic] your Leon Bix Beiderbecke not Bismark Remeber [sic]"). Также вполне вероятно, что быть обладателем немецкого имени во времена Первой мировой войны было не совсем удобно. Это в какой-то степени может объяснить желание семьи Байдербеков называть его Биксом.